Московский патриархат. Московская Епархия.                                                                      

-Иконописная мастерская Христорождественского храма оказывает услуги по реставрации икон.-Воскресная школа продолжает запись детей в возрасте от 6 до 15 лет. Запись в выходные и праздничные дни.-Продолжается запись в молодежное братство в возрасте от 15 до 30 лет. Запись в выходные и праздничные дни.-Хоровая студия при воскресной школе объявляет набор детей от 6 лет со знанием нотной грамоты для обучения церковному и камерному пению. Запись по выходным дням.-Редакция православной газеты «Слово» нуждается в ксероксе и лазерном принтере для совершенствования издательской базы.-Храм для работы с воскресной школой примет в дар видеотехнику: телевизор и видеомагнитофон.-Библиотека воскресной школы примет в дар книги и журналы православной тематики в хор. состоянии.-Христорождественский храм примет в дар усилитель и микрофон в раб. состоянии.-Храм примет в дар автомобиль в хорошем состоянии

   Христорождественский храм                                

Жизнь храма

Храмы
Луховицкого
округа

Православие
и мир

Объявления

Полюбите истину, и истина сделает вас свободными. Евангелие от Иоанна, глава 8, стих 32

Введение.

Поводом для этого очерка послужила книга чилийского дипломата и оккультного писателя Мегуэла Серано «Юнг и Гессе: герметический круг» (Белград: Синий всадник, 1993. Библиотека «Аквариус»), В ней описываются встречи Серано с немецким прозаиком Германом Гессе и швейцарским психиатром Карлом Густавом Юнгом, которых знает весь интеллектуальный Запад. Первого из них автор послесловия доктор Владета Еротич называет «мудрецом Дао», а второго - «Агасфером и распятым Христом».
Все самые значительные произведения этих мыслителей были изданы и нашли своих многочисленных почитателей и у нас в стране. Наше же внимание к их работам, привлеченное книгой Серано, продиктовано не столько желанием проанализировать их взгляды и творчество, сколько попыткой с православной точки зрения разобраться в самом феномене их популярности в сегодняшнем мире, падком на сотворение кумиров.
Не будем утверждать, что мы рассмотрели все аспекты проблемы, о которой говорим, а тем более - что мы ее решили. Основной угол зрения на проблему - догматический, поскольку мы считаем, что всякий мыслитель имеет '«свою догматику» (из нее вытекает этика), которая должна быть освещена факелом богооткровенной догматики Православной Церкви, ее учением и славословием, неотделимыми друг от друга.
Так что же нам сообщают из своего «герметического круга» Гессе и Юнг? Что нам об этом говорит православное Предание? Посмотрим.

Кумиры: Гермес , Филемон, Василид, Абраксас

Стремление человеческого разума заменить собой Христа и данное им Божией Церкви Откровение не ограничивается рамками прошлого или нынешнего века. Возрождение языческих мифов началось еще в эпоху Ренессанса, но в XIX и XX вв. оно достигло своей вершины.
Сознание западного общества сместилось от Бога к земным интересам; развивается пантеизм, появляются первые утопии о земном рае, звучат громкие гимны достоинству человека.
Отвергнув Господа Иисуса Христа, европейская культура открывает двери идолам языческой древности. Определенная часть вы-дающихся мыслителей в своих художественных и философских про-изведениях находит защитников в мире античной мифологии. Романтизм, а с ним и марксизм - «чадо Прометеево», взбунтовавшееся против всемогущей буржуазии и судьбы. Гельдерлин пытается доказать, что Христос - брат Диониса, а непримиримый Ницше объявляет битву до смерти или до победы: «Дионис против распятого». Зигмунд Фрейд оживляет миф об Эдипе, который, по незнанию, делит брачную постель со своей матерью Иокастой; но Фрейд расставляет другие акценты; ненависть к отцу, желание через кровосмешение вернуться в утробу матери. Альберт Камю, который горит желанием разрешить проблему равнодушия мира к человеческому страданию, выбирает символом, знаменем своей философии Сизифа, а еще более - его невыполнимое задание.
Придерживается идеи возрождения неоязычества и один из крупнейших интеллектуалов XX в. Карл Густав Юнг. Психолог, фи-лософ, толкователь религии, он выбрал в качестве символа Герме-са, божество, которое в сознании античного человека было про-водником душ в царство мертвых. Как психолог. Юнг был помощ-ником многих душевнобольных и умственно отсталых; как человек, он часто мысленно спускался в свой Ад (принимал участие в оккультных практика?, что и описывает в своих воспоминания), подвергаясь во время своих путешествий воздействию голосов си-рен и иллюзиям,
Выбор Юнгом Гермеса в качестве символа своей философии не случаен, он обусловлен как личными, субъективными, так и объек-тивными факторами, связанными с духовной атмосферой, царившей в его семье и обществе в целом. Карл Густав Юнг происходит из знатной швейцарской семьи протестантов. Его отец был пастором, нетвердым в своей вере, дед - масоном, а бабушка (по матери), Ав-густа Прайсверк, общалась с духами. Мать Юнга, Эмилия, тоже была медиумом, а сам он с детства искал учителя на «пути индивидуа-ции», был охвачен темными и странными потусторонними видени-ями, которых не понимал. Чтобы не оскорбить благочестивых чувств верующих, не станем Приводить те совершенно омерзительные видения, которые активно обсуждает с читателями в своих воспоминаниях Карл Юнг. Это явное подтверждение слов святителя Григория Паламы о том, что безбожный ум становится либо демоноподобным, либо скотоподобным.
Начало XX в. вообще было временем «очередного» возрождения магии (общество <<3олотая Заря», Рудольф Штайнер и антропософия), а поток автоматических текстов, которые якобы пишет «кто-то другой», приобретает форму «Книги закона» Алистера Кроули. В этом кратком сочинении «космический разум» Аивас через Кроули объявляет Новую Эпоху («Нью Эйдж»), эпоху Телема, высвобождения человеческого произвола, абсолютной отдачи инстинктам, и провозглашает девиз: «Делай что хочешь, и пусть это будет твоим единственным законом».
Сравним идеи, «продиктованные» сатанисту Кроули, с идеями, «родившимися» в этот же период в уме выдающегося ученого Карла Юнга: «Остаются вечные проблемы: как преодолеть страх или избавиться от совести, долга, принуждения и подсознательных желаний И если мы не в состоянии решить эти проблемы, опираясь на нечто светлое и идеальное, то, может быть, следует обратиться к силам темным, биологическим» (Юнг Карл Густав. Воспоминания, сновидения. размышления. М., 1998. С. 191). Характерная для Юнга трогательная забота о животной природе человека - это проявление страха натуралистического психизма, жизненный корень которого заключается именно в сексуальности, возведенной на ступень ритуала.
Двадцать лет спустя сюрреалисты осуществили «мистику в диком состоянии», отказавшись от своей воли, участвуя в пляске нео-бузданных душевных и словесных проявлений. Известный ирланд-ский поэт Ульям Батлер Йейтс, бывший член общества «Золотая Заря», через свою супругу получает послания духов, которые «сооб-щают ему готовые метафоры для стихотворений», о чем он упоми-нает в предисловии к своему произведению «Видение». Освобожде-ние, «отвержение ограничений», раскрепощение человеческой воли, относительность любви и остальных ценностей личной и общественной жизни - вот особенность содержания этих посланий, полученных медиумами.
Тем, кто «помазал» Юнга на «царство» в психоаналитике, был Зигмунд Фрейд, которому ничуть не нравилось увлечение Юнга оккультизмом, телепатией, сверхъестественным. Юнг, между тем, упорно шел в этом направлении, подталкиваемый сильной внутренней потребностью и еще более сильным внешним воздействием: алхимия, магия, герметизм, гностика, каббализм. Восток - все эти тайные, недоступные знания очень его привлекали. «Во мне сидел некий демон, и в конечном счете это определило всё. Он пересилил меня, и если иногда я бывал безжалостен, то лишь потому, что находился в его власти. Я никогда не мог остановиться на достигнутом. Я должен был спешить вперед, чтобы поспеть за моими видениями» (С. 432-433).
Этому предшествовало одно событие в духовной жизни Юнга - явление ему во сне некоего Филемона, что, в православном пони-мании, было, несомненно, демоническим обольщением.
Ведомый демоном Филемоном — «гуру» с ликом старца, рогами быка и крыльями птицы, - швейцарский психолог понял, что существуют объективные силы, которыми он не может управлять, но которые управляют им. Так, он говорит: «Я понял, что во мне существует нечто, что может сообщать мне неизвестные и непонятные факты, которые могут быть даже заправлены против моей личности». Ниже следует рассказ самого 10нга о его «встрече» с духом Филемоном.
«Вскоре после этой фантазии внезапно появилась еще одна фигура. Она развилась из личности Илиины. Я назвал ее Филемоном. Филемон был язычником и принес с собой египетско-эллинистическую атмосферу с гностической окраской. Вначале его фигура явилась в следующем сне. Небо, голубое, как море, покрывали не облака, а плоские темные куски земли. Казалось, эти куски разбиты на части, и сквозь них проглядывает морская вода. На самом деле эта вода была голубым небом. ВДРУГ с правой стороны появилось существо, летевшее по небу. Я понял, что это старик с рогами быка. Он нес четыре ключа, один из которых держал так, будто хотел открыть им какой-то замок. У старика были крылья птицы характерных цветов. Так как я не понял этого сна, я нарисовал его, чтобы не забыть. В течение дня, пока рисовая, я нашел в своем саду на берегу озера мертвого зимородка! Это меня поразило, потому что очень редко можно увидеть птицу зимородка близ Цюриха, до тех пор я никогда не видел ни одной мертвой. Было видно, что она умерла недавно, самое большее 2 или 3 дня назад, и на ней не было никаких признаков повреждения.
...Филемон и другие фигуры моей жизни привели меня к осознанию того, что в психике существуют вещи, которые я не произвожу, но которые воспроизводятся сами и имеют свою собственную жизнь. Филемон представлял силу, которая не была моей. В своих фантазиях мы разговаривали, и он говорил слова, о которых я не думал. Я заметил, что это говорит он, а не я. Он сказал, что я считаю мысли собственными творениями,, но мысли - как животные в лесу или люди в комнате, как птицы в воздухе, и прибавил: «Если бы ты' увидел людей в комнате, ты бы не продумал, что их создал ты или что ты ответствен за их присутствие». (Он был тем, кто меня научил пси хической объективности. Через его фигуру мне стала понятна разница между мной и объектом моих мыслей. У него была со мной какая-то очная ставка. Я понял, что во мне существует нечто, что в состоянии говорить мне неизвестные для меня факты, которые могут быть направлены даже против моей личности. В психологическом смысле Филемон представлял собой высшую совесть. Для меня он был таинственной фигурой. Иногда мне казалось, что он был совсем реальная живая личность. Мы с ним гуляли по саду, и Филемон был для меня тем, кого индусы называют гуру. В своем незнании я не мог желать ничего большего от настоящего, живого гуру, от того, у кого есть супер знания и мощь, кто бы вместо меня отвечал на вопросы моего воображения. Впоследствии, более чем через 15 лет, меня! посетил очень образованный старый индус, друг Ганди. Мы с ним разговаривали об индийском образовании, но более всего - об отношениях гуру и ученика. Колеблясь, я попросил его рассказать о личности и характере его собственного гуру, на что он отвечал: «Пожалуйста! Это был Шанка Ракар». - «Вы говорите о толкователе Вед, который умер несколько веков назад?» — спросил я. «Да, я говорю о нем», - ответил он на мой изумленный вопрос. «Значит, вы говорите о духе?» - «Конечно, это был его дух», - подтвердил он. В этот момент я вспомнил Филемона. «Существуют гуру - духи. У большинства людей в качестве гуру - духи, но есть и те, чьи учителя - живые гуру». Эта информация подействовала на меня просветляюще и успокаивающе. Итак, я не пережил чего-то необычного, но нечто, что могло бы случиться и с другими людьми» (С.226 - 228).
Юнг также встречался с духом Ка, египетского мудреца, и с;
«мертвыми, вернувшимися из Иерусалима, т.к. там они не нашли того, чего искали». Он вызывал дух Василида, александрийского гностика II в. нашей эры. Его именем он подписал текст «Семь наставлений мертвым» («Septem sermones ad mortuos»), который написан в период разрыва с Фрейдом в состоянии глубокого личного кризиса. (Давление мрачного душевного заряда у Юнга было огромным и совпало с присутствием злых духов, которые много раз звонили в двери его дома, разбрасывали вещи по комнатам и наводили смертный ужас на семью Юнга. Они представлялись ему «мертвыми из Иерусалима»). Юнг в «Septem sermones», как Василид, провозглашает нового бога Абраксаса: у него голова петуха, вместо ног - змеиный хвост. Еще во времена раннего христианства это существо (демон, что совершенно очевидно) было известно: святой Ириней Лионский | написал достойный ответ на ересь Василида. Имя Абраксас он объяснил при помощи сложения цифровых значений каждой его буквы. В итоге получилась сумма, равная 365, — ровно столько, сколько существует сфер в иерархии неба по Василиду. Абраксас - хозяин неба, а Христос, по Василиду, господствует в сверхкосмической области и приходит спасти мир и восстановить нарушенную космическую гармонию.
Как писал Юнг, этот «новый бог», «блистающий, словно лев, мгновенно раздирающий свою жертву, прекрасный, как весенний день», Абраксас - Пан, Приап, монстр подземного царства, клубок крылатых змей, истинный Гермафродит, «святой творец», любовь и убийца любви, святитель и его предатель, «наиярчайший свет дня и самая мрачная ночь безумия». «Увидеть его - значит ослепнуть, узнать - сойти с ума, почитать его - найти смерть, бояться его - мудрость, а спасение возможно, если не противостоять ему», - говорит швейцарский мыслитель (С. 312).
Друг и последователь Юнга - Герман Гессе - написал роман «Демиан», чтобы тоже прославить в литературе этого «нового бога». Символом философии Юнпа, как мы уже говорили, является Гермес — непостоянное божество, которое легко обманывает и не выполняет обещаний, соблазняет и уводит в ад. Змея, обвивающая его посох, -это змея знания, которое «спасает». Мы уже сказали, что Юнг подписывался именем Василида; известно, какое значение для него имела гностическая и алхимическая литература прошлого. Ког-да были опубликованы гностические? сочинения из Наг-Хамадия (обнаруженные сразу после второй мировой войны), Юнг нашел в них подтверждение своим психологическим исканиям; алхимия еще раньше была ему понятна, по крайней мере, в вопросе индивидуации. Вот как об этом рассказывает сам Юнг: «Довольно скоро я увидел, что аналитическая психология завещательным образом напоминает . алхимию. Опыты алхимиков в не(котором смысле были моими опытами,, и мир их - моим миром» (С. 2 52). Алхимия, по словам Юнга, явилась для него мостом, который, а одной стороны, был обращен в прошлое - к гностикам, с другой же — в будущее, к современной психологии бессознательного (С. 248;). Кто же такие гностики? Их идеи очень разнообразны, они вообще были не христианами-еретиками, а язычниками, которые в свою философию «через человека» внесли и некоторые христианские элементы. Гностицизм - это дуализм: Бог Противопоставлен материи, в которой воплощено зло и которой владеет ее творец - низший бог Демиаург. Этот Демиург для гностиков, Которые не принимали единство Ветхого и Нового Завета, был «суровым» Яхве еврейского народа (некоторые его даже идентифицировали с дьяволом). Другая особенность гностицизма -эманационистическая идея; Бог не творит мир из ничего, а из ничего возникает сам Бог, и он потом просвещает материю, и Его низшие эманации (вспышки) при-надлежат нашей действительности. Душа через ряд переселений, согласно гностикам, очищается, чтобы вернуться в природу, полноту божества. Путь спасения не в вере и милости Божией, это не на-дежда и любовь, а эзотерическое знание, которое принадлежит узкому кругу избранных. По мнению гностиков, Христос пришел на землю как высший дух и поделил знания: низшие - обычным смертным, а высшие - только посвященным. Гностицизм был подвержен магии, которая считает, что с помощью определенных поступков (формул, заклинаний, образов) можно Бога подчинить человеческой воле. Одним из очень важных гностических культов является офитский культ райской змеи, которая передала знание Адаму и Еве и обоготворила их. Некоторые гностики открыто почитали Люцифера (падшего Денницу, сатану), который «просвещает» и открывает необозримые глубины. Безмерное само возвеличивание и надменность этой демонической, языческой веры крепко держали гностиков в оковах их запутанного «знания».
Из гностицизма в христианство приходила ересь, а в человеческие души и умы - смятение. Юнг с гностиками крепко связан У них много общего, прежде всего основная идея: путь спасения человека - это путь знания, которое приносит змей, слуга Люцифера (змей - яркий свет, активное воображение, алхимия и т.д.) «Первородным грехом веры мне представляется, что она предвосхищает опыт», - оправдывает свою гностическую позицию Карл Юнг (С. 122).
В работе «Знание и психология» Жак Квиспел говорит: «Когда человек придет к себе, он, по Юнгу, в первую очередь встретится тенью своих недостатков; затем он начинает исследовать свою жен
скую сторону «анима», которую часто сопровождает мудрый старец, воплощающий накопленную мудрость человечества, а Я появляется в снах и видениях, его символизирует ребенок или квадрат, который предсказывает прекращение раздора между разумом и самим гностиком. Все эти архетипы находятся в гностических текстах: Демиург - как тень; София - как «анима»; Симон Волхв - как мудрый старец». По мнению профессора Анри Шарля Пиха, цель и центр «каждого гностического мифа не Бог, а человек». Это человек, который осваивает собственным усилием свою божественность с помо-щью эзотерической индивидуации, алхимического opusa magnum (великого дела), где все сначала имеет черный цвет, а затем тьма души превращается в lapis philosophorum (камень мудрости). Избавление - это прежде всего личное усилие, а благодать и милость Божия только помогают во всеобщем стремлении к самореализации, которая у последней черты заставляет Бога дать «ключи от Царства Небесного», «Я начал понимать, что цель психического развития - самодостаточность», - пишет Юнг (С.243). Гностики и алхимики были последователями многих мифических и вымышленных личностей: Абраксаса, Адама Кадмона, Софии, Поймандра, Меркурия, Клеопатры, Кристиана Розенкройца и т.д. Поклонником этих личностей был и Юнг. Эти символы приводят его к идее относительности христианских истин и их соединения с архетипическими религиозными формами, «В психологии и алхимии я попытался провести аналогию между фигурой Христа и центральными понятием алхимии - ляписом» (С .25 8). Понятие архетипа Юнг считает ключевым и под ним подразумевает прообраз некоторой части духовного бытия. Архетип принадлежит всему человечеству и «дополняется» различным содержанием, зависящим от среды, которая дает человеку традиции, образование и общественное состояние. Архетипы - первичные врожденные структуры коллективного бессознательного, психический «осадок» жизненных ситуаций... Термин этот очень многоплановый и неоднозначный.
С учением Карла Юнга об архетипах, религиозном в своей основе, положения которого близки «идее» Платона, «логосу» Аристотеля, «монаде» Лейбница и т.д., произошло то, что случилось со всеми его предшественниками в области науки и философии. Религиозная истина в этих подходах секуляризируется, обретает светский характер, теряет свое духовное содержание и смысл, становится объектом спекуляций и экспериментов. Уже тот факт, что Юнг и его школа собирают все архетипы в одну группу не отличая светлые архетипы от темных, показывает, насколько Юнг отошел от религиозного понимания истинны.
Одним из архетипов, по Юнгу, является и Бог, неважно, какой - христианский, гностическии, египетский или индийский. Гностики тоже были компиляторами античных мифов, иудаистских и христи-анских мышлений, персидского зороастризма и много чего еще. Им казалось, что все можно использовать в постижении личности, плиромы нуса (ума).
«Признаю, что пишу, как язычник, но в душе я христианин», -утверждал любимый алхимик Юнга Парацельс.
Несколько вопросов Карлу Густаву Юнгу и его ответы на них, приведенные в книге «Воспоминания, сны, размышления», дают некоторое представление о «христианских» воззрениях самого Юнга.
В. Господин Юнг, нам известно, что отрочество - очень важный период в формировании человеческой личности. Ваши воспо-минания об этом ясно свидетельствуют. Расскажите что-нибудь о Вашем отношении в то время к Господу Иисусу Христу и Его роли в, истории человечества.
О. Для меня Господь Иисус совсем никогда не существовал ре-ально, никогда не был полностью приемлемым, никогда не стано-вился достойным любви. Потому что я снова и снова размышлял о Его подземном двойнике, страшном откровении, которое мне дано, хотя я его не искал.
В. В раннем отрочестве Вы читали много книг, и некоторые книги Вас привлекали даже раньше, чем Вы научились их читать. Одна из них, иллюстрированная «Orbus pictus»; привела Вас к божествам, которые были более привлекательны, чем Христос. Расскажите что-нибудь о них.
О. В книге «Orbus pictus» находились изображения Брахмы, Вишну и Шивы, которые были неиссякаемым источником моих интересов. Позже мать мне рассказывала, как я часто возвращался к этим картинам. Всегда, когда я это делал, ощущал необычное чувство, которое было похоже на мое собственное «откровение» (С.248).
В. С одной стороны. Вы не любили изображения Иисуса Христа, т.к. существует заповедь, запрещающая идолов, которым бы человек поклонялся. (В данном случае высказывается ложный протес-тантский взгляд, который, по православному учению, является, по сути, иконоборческой ересью. - Прим. ред.). С другой стороны, в отрочестве, да и позже, Вы делали фигурки духов «Кабира», одевали их, давали им имена. Ваше поведение сравнимо с поведением дика-ря из Африки. Некоторым духам ваше бессознательное давало име-на. Например...
О. Например, Атамавита, что значит «Дыхание жизни».
В. Вы приняли протестантское «причащение». Как это выглядело?
О. Я не заметил никакого «общения», «единства», «единения» с... кем? С Иисусом? Ведь Он просто человек, умерший 1860 лет назад, Зачем кому-то становиться с Ним как одно?.. Потихоньку я пришел к мысли, что это причащение пополнило мой жизненный опыт. Причащение оказалось пустым и, более того, оказалось очередным промахом. Я узнал, что никогда не найду сил для участия в этой це-ремонии. «Ведь это вообще не религия, - думал я. - Там нет Бога, Церковь - это место, куда не стоит ходить. В ней нет жизни, а только смерть».
(В ответах на мучившие душу вопросы, которые давала Библия, юный Карл Юнг не нашел «ничего, кроме красивых и пустых слов». Не удовлетворили они его и в зрелом возрасте ).
В. В ранней молодости и в период созревания Вы чувствовали себя так, как будто Вы разделены на две личности: на обычного человека и человека, который ищет чего-то большего. Кроме своего любимого Евангелия от Иоанна, Вы в тоже время читали и «Фауста». Как Вы их сопоставите?
О. В «Фаусте» было что-то, что непосредственно влияло на меня. Христос Иоанна был мне чужой, но Спаситель других Евангелий был для меня еще дальше.
В. Кто был для Вас Господь Иисус Христос?
О. Господь Иисус был для меня только человеком, и потому это не та личность, за которую мы Его принимаем. Он был только вест-ником Святого Духа.
В. Что Вы думаете о мертвом, который в период Вашего разлада с Фрейдом явился провозвестником под псевдонимом Василида Александрийского?
О. Люди думают, что мертвые знают гораздо больше нас, согласно христианской доктрине о встрече в будущей жизни «лицом к лицу». Очевидно, души умерших имеют только те знания, которыми обладали в час смерти, и не более.
В. А Вы верите в то, что совокупная человеческая личность, ее душа и тело могут победить смерть благодатию Божией?
О. Если, допустим, жизнь продолжается «там», я просто не могу допустить мысли о другом виде существования, кроме психологического, так как психологическая жизнь не требует пространства и времени.
В. Вы себя чувствовали свободным человеком как автор?
О. Все мои творения можно считать выполнением задания, которое мне ставилось внутри. Их источником была жизненная необходимость.
В. Любовь, вера, надежда-фундамент добродетельной христианской жизни. Какое у Вас отношение к любви?
О. В моей врачебной и жизненной практике, как и в моей личной жизни, я постоянно сталкивался с таинством любви и никогда не мог понять ее значение.
В. Вы как врач-психиатр, психолог, всегда несли большую ответственность перед многими душевнобольными людьми. Они верили, что у Вас есть спасительное знание, которое им поможет. Чувствуете ли Вы, что у Вас есть такое знание, поняли и приняли ли Вы действительно это в своей душе?
О. Не существует ничего, в чем бы я был абсолютно уверен. У меня нет окончательной уверенности ни в чем.
Но продолжим о гностических воззрениях Юнга.
Известно, что языческое толкование и принятие Христа и Церкви еще 1900 лет назад стало гностической ересью, а Юнга нужно считать в этом смысле гностиком. Аналитическая психология - это реализация его гяастических исследований. Когда Юнга обвиняли в ереси он свои «Семь проповедей мертвым» называл «грехом юно-шества». Но все-таки в «Воспоминаниях...» он открыто утверждал:
«Сегодня я могу сказать, что никогда не терял связи со своим перво-начальным опытом. Вся моя работа, вся моя творческая деятельность родились из этих фантазий и снов, которые начались почти 50 лет назад, в 1912 году. Все началось тогда. Более поздние подробности были только дополнением и объяснением материала, который внезапно появился из подсознания. Это была праматерия дела жизни» (С.436).
Это же подчеркивает и сербский психолог Велимир Попович:
«Если бы мы наугад привели несколько понятий из его психологии личности, теории и практики психотерапии, то половина этих про-извольно избранных выражений уже нашла бы отражение в проповедях («Семь проповедей мертвым». - В.Д.). Работа над беседами и их оформление служили Юнгу не только для теоретических предпо-ложений: диалог Василида и «мертвых христиан» подтверждает и практика его психотерапии. Продуктивность активного воображения как оригинальной психотерапевтической техники проявилась на деле». Велимир Попович сравнивает Юнга с Христом гностиков, который «раздает» знание, спасающее избранных от смерти. «Семь проповедей» появились в 1916 г., в период духовного кризиса Юнга, после нескольких демонических откровений и видений. С образами, явившимися ему и разговаривал молодой психиатр. Он сам утверждал, что весь его дом был наполнен духами, и что вся его семья дрожала от страха. Юнг, как покорная игрушка, послужил демонам проводником (медиумом) сообщений для мира, но, боясь за свою репутацию ученого, он подписался именем древнего гностика Василида:
«Я не осмелился написать свое имя, а выбрал имя одного из вели-чайших умов раннего христианства, которых оно уничтожало». Су-масшедший еретик Василид, который, возможно, и сам не понимал своей гностйческой и запутанности, для Юнга явился великим умом, который был уничтожен «тоталитарным» христианством! В «Семи проповедях» все очень ясно: «Бог есть творение, потому что Он есть нечто определенное, отличное от плиромы», -так говорят демоны, а Юнг был их медиумом. Бог и дьявол связаны, «как две противоположности, и Богу всегда принадлежал дьявол», — утверждает он. Проповедуется и многобожие: «Множеству богов соответствует множество людей», - говорит так называемый Василид. В конце, после оды Абраксасу, автор делает вывод: «В мире том принадлежит человек Абраксасу, который его, человека, и мир порождает либо поглощает» (С.454).
Юнг говорит, что человеческий интеллект не может ответить на вопрос, о существовании Бога и нет доказательств Его бытия. Бы-тие Бога есть раз и навсегда вопрос без ответа, но в то же время он говорит о богах и зонах. Но тот, кто встал на путь теософско-индуистского примитивного мышления, проходит этот путь до конца. Так это случилось и с Карлом Юнгом - он договорился до «Адвайты»:
«Мысль всемогущем Существе есть Архетип», то есть Бог есть человек, а человек есть единственный бог, и в сущности человек помогает сам себе.

Проповедник для мертвых:
заблуждения Юнга

Итак, для нас Юнг является проповедником для мертвых по следующим причинам:
1. Он сам себя так называет, ибо признается в авторстве «Семи наставлений мертвым».
2. Он поклоняется языческим идолам прошлых времен, а, как свидетельствует-псалмопевец Давид, мертвым идолам подобны те, которые их создают и поклоняются им, возлагая на них надежду (Пс.113).
3. К Юнгу приходили «мертвые христиане», которые якобы не нашли ответа на свои вопросы в Иерусалиме - городе, в котором Христос открыл Себя как Агнца Божия, принесшего Себя в жертву на Кресте. Конечно, православный человек знает, что эти «мертвые» - бесы, но существует и символическое значение того, что они называются мертвыми христианами. Мы, православные, считаем, что те, кто забывают Живого и Истинного Бога и святых, озаренных Святым Духом, и принимают «прелестные» проповеди Юнга, находятся в опасности стать «мертвыми христианами», недовольными простотой Иерусалима и спешащими получить откровения болтливых, усталых и растленных от идольских заблуждений «проповедников». В чем же заблуждался Карл Густав Юнг?
Вот те вопросы, которые будут занимать великого психолога всю жизнь и на которые он так и не найдет ясного ответа («Не существу-ет ничего, в чем бы я был абсолютно уверен. У меня нет окончательной уверенности ни в чем»),
I. Principum Individuationis (принцип индивидуации), который в «Проповедях» звучит так: «Мы обречены превратиться в ничто. А это смерть творения. Мы умрем, таким образом, оттого, что не различаемся. Поэтому существо своим природным инстинктом стремится к различию, борясь против древнего, исконного равенства». В самом деле, согласно Библии, сотворенный Богом мир изначально обладал таким качеством, как многообразие форм жизни. Во всей полноте это многообразие проявится в новом, пре-ображенном мире - будущем веке, в котором «праведники восси-яют, как солнце» (свт. Григорий Палама), в котором «кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира» (Пс. 36,11).
П. Единство противоположных пар в плироме («плирома». означает «полнота» и здесь имеет гностическое значение: ничто, из которого рождается всё без участия Бога). Центр этого единства -Абраксас, который, как Гермафродит, в состоянии сказать «это святое и проклятое слово, которое в одно и то же время и жизнь, и смерть». Это абсолютно антихристианская идея, что осознаёт и Юнг в «Проповедях», ссылаясь на то, что «мертвые не приняли идею единства противоположностей, образ «Бога-Диавола». Дня христиан принципиально важна противоположность добра и зла, и такое отношение к этому основано на предупреждении Господа, что нельзя служить одновременно и Богу, и диаволу. Для Юнга добро и зло «спаяны в пламени». Эти противоположности «венчаются» в священном браке (hieros gamos), во время «алхимической свадьбы Кристиана Розенкройца». Обособление заканчивается в момент обретения индивидуальности, которая находится «на границе сознания и бессознательного» и является соединением всего, разъединенного, совершенной гармонией добра и зла, осуществленной в личности и в мире, которому она принадлежит.
III. Четыре составляющих человеческой психики.
Число составляющих личности, по Юнгу, - 4, и она является в виде четырех определённых начал. Всю жизнь Юнг указывал на квадратичность в человеческом бессознательном и утверждал, что в христианском миропонимании этим началам соответствуют Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой и Богородица, постоянно забывая, что Богородица не имеет божественной природы, и поддерживая поэтому попытки Римской католической Церкви обоготворить ее.
Семь проповедей, между тем, учат нас совсем иному, противо-положному христианскому пониманию, делению: во-первых, «сол-нечный бог» - Начало; во-вторых, «Эрос» - сила соединения; в-третьих, Древо Жизни - «творец физической формы»; в-четвертых, Диавол - открывающий сокровенное. Позднее Юнг отрицал такое деление, как и «Septem sermones», рассматривая это как промежуточную фазу своего духовного развития. Более того, от своего проповедничества мертвым никогда не освободился, но развил и усовершенствовал рациональными и научными методами все идеи, которые получил от Василида, и продолжал считать, что человек - только ворота, через которые мёртвые проходят из высшего мира в низший.
Неудивительно, что в конце жизни он признал, что был медиумом какого-то Демона, который его «окрылял». И еще: «Человек не свободен, диавол его связывает и преследует». Это высказывание ясно свидетельствует о степени ограниченности, которую Юнг не мог преодолеть. Именно об этом говорил прп. Иоанн Лествичник в одной из самых значительных Книг православной аскетики - «Лествице»: «Все демоны пытаются омрачить ум, ибо тогда в нашу душу могут заронить то, что хотят; то есть, если ум не воспротивится, сокровищница легко может быть ограблена».
Юнг, поддавшись полету своей фантазии, оказался легко обма-нутым человеком, которому казалось, что каждое духовное явление одинаково ценно и каждое служит человеческому усовершенствова-нию. Из-за боязни демонов Юнг апеллировал к Вечной Женствен-ности-das Ewig Weibliche (Гёте. «Фауст»). Вечное Материнское Кры-ло, София, «Вечная Женственность», так называемый «женский ас-пект божества», - классический образ гностицизма, который многим мыслителям представлялся как единственная возможность спа-сения. Вспомним, что потрясенного присутствием Мефистофеля, не покаявшегося Фауста ведет ввысь Вечная Женственность, Гретхен, Mater Gloriosa.
Вспомним русского поэта и философа Владимира Соловьева, который, создавая идею Божией Софии, подразумевал свое видение некоей Небесной Дамы. Тот же Соловьев был преследуем нечистой силой, духами и в поэме, которая описывает ее рождение и схожде-ние с неба, угрожал им (духам) присутствием Вечной Женственнос-ти. Юнговская концепция женского аспекта божества и духовности также кроется в «Septem sermones». Ибо, как говорит Юнг (от имени Некто): «Духовность понятна и постижима, у нее женский облик, ее зовут Mater Coelestis, небесная мать». Категория пола имеет муж-ское начало - это земной отец Фаллос (phallos). Если не ошибаемся, это мог быть тот же Фаллос, которого Юнг, будучи четырехлетним ребенком, испугался во сне.
IV. Иисус, Будда, Гермес. Вполне очевидно, что сущность бо-гословия и психологии различна. Существование Бога не может быть сведено к совокупности душевных переживаний всех религиозно настроенных людей. Также не может она заключаться и в индивидуальном отношении к «индивидуальному опыту», «индивидуальному абсолюту».
Юнг, сводя духовный человеческий опыт на уровень душевных проявлений, решил положить в основу своего учения «неконфессиональное богословие» гностического типа. При этом он не был верующим человеком, его ум был прежде всего направлен на «осваивание» Божественной Истины, а не на приобщение к ней. В Православии значение слова «богословствовать» не сводится лишь к разговорам о Боге и человеке. На первый взгляд, Юнг смотрит на "эту проблему так же. Но православное богословие - не абстрактные мысли, вдохновляемые собственной интуицией. Оно основано на возвышен-ном «голосе Церковного разума», причащенном, исполненном благодати, поющем хвалебные гимны Богу Отцу и Тому, Кого Он послал, Господу Иисусу Христу. Для Юнга мерилом всего является человек, верующий в высшую Сущность (называемую им либо так, либо по-другому). Высшая Сущность зависит от индивидуального человеческого опыта. Ее феномены могут расцениваться как самостоятельные, не связанные с личностью факторы, зависящие от коллективного духовного наследия и, таким образом, не имеющие безусловной истинности и той монолитности, которой обладает Божие Откровение. Ставя во главу угла человека. Юнг неправомерно упрощает теологические проблемы, сводя их к проблеме обретения индивидуального. Мерилом жизни для православного человека и для православной теологии является Богочеловек Иисус Христос, Личность, Которая как Сын Божий и Сын Человеческий проповедует Истину и ее спасительное действие, призывая человека к общению с Богом через Причащение Своей Святой Кровью и Телом, не останавливаясь на сфере ностальгии и медитации, где базируются религии, основанные на человеческом умствовании.
При правильном духовном устроении души от разума и познания рождается вера. На человека, благодаря интуиции или развитию философского знания, нисходит благодать, свидетельствующая о бытии Божием - «Первопричине всех причин», абсолютном Духе, Творце всего видимого и невидимого. Вера рождает стремление по-знать волю Творца и жить по Его законам, рождают спасительный страх Божий. Жизнь по заповедям дает возможность увидеть свое истинное состояние-состояние падшего человека, неспособного восстать собственными силами. Из этого чувства рождается покаяние и смирение, которые раскрывают сердце человека для воздействия благодати Божией. Быть верующим христианином - это значит жить в
Церкви, которая есть Тело Христово и Глава которой - Сам Господь. Это значит воспринять учение Церкви во всей полноте, пережить состояние богообщения в своем внутреннем мистическом опыте. В его основании должен быть опыт Церкви, творения подвижников, прошедших путь духовной борьбы с демоническими силами и свои-ми страстями. По мере духовного подвига и преуспеяния, очищения от страстей человеку подается просвещение разума. Просвещаясь душой и соединяясь разумом с Господом, христианин прежде вос-кресения телом воскресает душой.
Мудрость для православного не заключается в достижении со-вершенства «усилием души» (называют ли его расширением созна-ния или как-то иначе), так как это «усилие» без Божией благодати не достигает истинной цели, а «совершенствование» без вечной жизни не имеет значения. Мудрость Православия заключается в мудрости Святой Тайны Причащения, в постижении Бога Живого, а не «Бога философов и ученых», как писал Паскаль. Мудрость без спасения -«безумие перед Богом» (1Кор. 3,19). Юнга, как и многих других, не слишком смущал тот факт, что за Божию Любовь требуется челове-ческая любовь. По Юнгу, уходя в себя, «бросаясь головой в омут», «психологизируя себя», можно хорошо изучить различные проявле-ния «духовного опыта», «подлинной духовности» и таким образом дойти до Бога. Юнг создает свою башню в Боллингене, где он мог бы соприкоснуться со средними веками, с колдуном Мерлином, ал-химиками, ведунами и продолжить традицию своего «свободолюби-вого мужского начала». Краеугольный камень, легший в основу та-кого строения, он определяет как «камень мудрости», припоминая стихи алхимика Арнолдуса де Виланове: «Насколько камень выше мнения дураков, настолько он выше воли мудрецов». Карл Густав Юнг, несомненно, причислял себя к мудрецам.
Юнг дошел в своих размышлениях до образа бессознательного, наполняемого различным содержанием религиозного, культурного или иного характера. Юнг, вслед за Ницше, пришел к осмыслению нового состояния человека, который отпал от Бога, и к заключе-нию, что Бог мертв. Юнг «по-новому» открыл нам то, что до него уже давно было известно: «От Адама до наших дней человеческая душа—это всего лишь корзинка, в которой роятся пчелы прошлого и настоящего. Ничего не забывается. Каждый человек носит в себе наследие человеческого рода и использует его в соответствии с собственным опытом». На этом примере швейцарский психолог, сам того не осознавая, показал, как неведение в душе образа Божиего, пренебрежение духовным началом в ней и рационализация святого ведут к примитивизации в понимании человека и обрекают на неудачи путь «светского гуманизма». По мысли свт. Григория Паламы, обращаясь к самому себе, человек, не пребывающий в сакраментальном и действенном единении со Христом, узрит только свою падшую и подверженную заблуждениям природу.
Как «мир сна» толкуется место обитания бессознательного -как мир мистических видений, «гипнотических отпечатков» (по Юнгу), мир встречи с потусторонним. В самом же деле духовная, сверхчувственная реальность должна быть истолкована вкупе с Ис-тиной, с Христом, в ней нужно установить «ясную иерархическую лестницу».
Постепенность постижения духовного мира, Бога предполагает в качестве начала отказ от всего мирского, несущественного; для спасения нам нужно веровать, и эта вера открывает нам новое знание, знание, которое опирается на Священное Писание и Священное Предание (Евр. 11,1).
Подлинная феноменология христианского тайноведения раскрыта в Евангелии, Апостольских посланиях, «Откровении» Иоанна Богослова, в аскетической литературе. Эти источники свидетель-ствуют, что «только избирающих скорбь и гонения Христос делает обладателями в тайне хранимых Своих сокровищ. И дух Истины открывает сокровенные тайны» (Свт. Григорий Нисский. Сочинения. Т. 1. С.422). Подлинное тайноведение - христианство - есть «тайноучение Духа» (Св. Исаак Сирии) и тайноучение Логоса Христа, основой, центром которых является «ощущение живущего внутри Христа» (Он же).
Восприятие Иисуса Христа как воплотившегося Логоса, как Единородного Сына Божия было чуждо Юнгу, он выбрал противо-положный путь, которым шли искатели «тайных знаний» всех вре-менложной мистики, интеллектуальных фантазий и спекуляций.
Жаждущий знания, как и Фауст, Юнг встречается с «великим сыном хаоса» Абраксасом - Мефистофелем в час отчаяния и непомерного рационализирования собственного мышления. Вся тайна человеческого падения (в нашем случае - падения одного мыслите-ля) выражена в речи дьявола, который говорит, что он «всегда желает зла, но всегда творит добро». Заметив, что зло нужно облечь в нечто целостное. Юнг обращается к мечтам и загадкам прошлого. В «Психологии и алхимии» он уделяет много внимания оправданиям алхимического представления о том, что Христов «младший брат», «дух земли», Меркурий, Гермес, есть олицетворение всего сущего и ищет спасения, как человек. По Юнгу, сатана - это тот «блудный сын» из новозаветной Христовой притчи, который должен вернуть-ся к Отцу (гностическая идея апокатастазиса, всеобщего спасения). Христос, по его мнению, в одно и то же время и Спаситель людей, и творение, а не Единородный Сын Божий - воплотившийся Бог-Слово. Чтобы спасти «великую мать Природу», алхимики хотели создать философский камень. Одинокие и осмеянные, они остались горды своей миссией. «Наше золото - не золото простака», - твердили они упорно.
Что такое ляпис и кто такой Гермес? Юнг уверен в том, что ляпис (философский камень) - это не Господь Иисус Христос, Крае-угольный камень новой жизни, богочеловеческий оплот Церкви. Это. алхимический камень - Гермес, «дух земли». На самом деле он близок к образу того, кого христиане называют сатаной. А сатана, самовольный падший ангел, одно из Божиих творений, покушается доказать, что он как будто бы потерянный и блудный «сын Божий», который возвратится к своему Отцу, когда исполнит обязанность «князя этого мира». В этом как раз и заключена тайна его падения - он не захотел быть Божиим слугой, окруженным любовью Господа, и сыном по благодати Его; он вознамерился силой захватить Господень престол и подчинить мир себе. И он, по словам Иисуса Христа, «упал камнем с неба». Отсюда и его название: «ложь и отец лжи». Принимая во внимание человеческую гордыню и желание самообоготворения (в противовес воцерковлению, которое Своей благодатью проповедует нам Господь), сатана указывает на «мать-природу», которая находится в оковах зла и сыном которой, могучим искупителем он якобы является. Исполненные гордыни философы и алхимики -все, кто не желает обратиться ко Христу, кто «своим новым способом» желает создать «новое небо и новую землю», узаконить людские похоти, придут на суд Божий. Со времени падения Адама сатана упорно утверждает, что Бог не говорит Истины, и всякий, кто вкусит запретного плода, пойдет по пути Бога, «станет яко Бог». Адам пал, и все его потомство несет на себе отпечаток этого падения. В
схожести разных религиозных форм и их содержания Юнг не мог понять главного: корнем всех религий, за исключением Истинной Церкви - Православия, является падшая природа человека, челове-ческие страсти. Только путем Нового Адама человек идет в мир тех, кто знает «путь, истину и жизнь», так как Господь Иисус Христос, безгрешный, есть Новый Адам, единственный путь, вся истина и вся жизнь человека и мира. Только литургическое, причастное, благодатное разумение Богочеловека Христа может спасти погрязшую в грехах и умствованиях душу. Старый Адам, живя в раю Божией любви, был богословом по призванию; впавши же в союз с дьяволом, он потерял эту способность и в грехе получил возможность жить по-своему, «в долине слез». Только Христов путь, путь спасения, может привести человека, который несет в себе печать греха, к истинному богословию. Православие-это жизнь во Христе и со Христом, жизнь, не подразумевающая обращения к пораженному грехом человеческо-демоническому мудрованию. Наш Бог, как говорит св. ап. Павел, - «огнь поедающий» (Евр. 12,29).
У Юнга совсем не то. Юнг одинаково важное значение придает Христу и Будде. В своих «Воспоминаниях» он путь Христов назвал путем жертвы, а путь Будды - путем философских размышлений. Выводы те же: Христос, Будда, Конфуций, Лао-Цзы, алхимики, Га-рацельс, Беме, Экхардт и другие относятся к «этому миру» - миру слияния противоположностей, мировой целостности. Но огонь есть огонь. С ним играть нельзя. Будда, Конфуций, Нагарджуна, Ляпис, Тот, Гермес, Мухамед, Дао де Дзин, Де Цзен, Corpus Hermeticus не могут быть поставлены в один ряд с Богочеловеком Христом и Его Евангелием. До Бога Отца можно дойти только вместе с Сыном Бо-жиим,. Никакое человеческое знание и никакой опыт не могут иметь большего значения, чем опыт жизни во Христе. Гностицизм Юнга уже" давно опровергнут Тертуллианом: «Какую связь может иметь Христос с Платоном, Церковь с Академией, Афины с Иерусалимом?» Конечно, никакую. Только тот, который от Платона идет ко Христу, от Академии к Церкви, от Афин к Иерусалиму, стяжал способность жить в вере, надеясь и желая жизни вечной. Юнг, как и многие другие, нерешительно стоит на распутье, забыв, что распутье - это сень Креста.
V. Новый Адам. Адам Кадмон. Святой отец. Архетип
В Православном богословии не существует понятия «архетип Бога». То, что понимает под архетипом Бога Юнг, не есть Бог, но открытая возможность Его обретения. Стремление к Богу -не богообщение, а предусловие богообщения. Бог - не просто духовная дей-ствительность, а Святая Троица, Творец, Спаситель и Утешитель.
Познай себя
«Окунись в себя», - говорит Юнг. Но человек - это творение. А творение утверждается только если знает Творца. Без Бога нельзя обрести себя. Мир создан по воле Божией из ничего. Человек, оку-нувшийся в себя без Христа, без причащения Кровью и Телом Хри-стовым, окунается просто в это «ничто».
Религия как индивидуальный путь
Церковь - это новая жизнь со Христом и во Христе, движимая Духом Святым. Церковь - это Тело Христово, глава которой - Сам Христос. Кто отступает от Церкви - отступает от Бога. Только со-борностью, в союзе любви, можно постичь любовь Божию. Вот что говорит о любви как о необходимом условии приближения к Богу Авва Дорофей. По его словам, мир можно представить в виде круга: самая середина круга - Бог, а радиусы, идущие от центра или от окружности к центру, - суть пути жизни людей. Насколько святые люди, желая приблизиться к Богу, входят внутрь круга к середине, настолько, по мере вхождения, они становятся ближе и друг другу. Таково свойство любви. И наоборот: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько мы удалены друг от друга.
Вера - это не гностический путь для посвященных, а путь стяжания Духа Святого во Христе. Невозможно спастись своими собственными силами, а можно лишь обретя Бога. Юнг уклоняется от разговора о трансцендентном и пытается остаться на позициях «психологических реалий», но постоянно делает метафизические выводы, самый важный из которых - о спасении самопознанием. Бога нельзя постичь знанием, о Боге нельзя ничего сказать. Церковь - это единственный возможных путей спасения и обретения истины. Догмат и человек
Догмат — это Богом открытая истина, которая находится в Священном Писании и Священном Предании и которую хранит, толкует и сообщает Церковь. Догматы суть санкционированные Церковью и указующие верующим путь спасения формулы (знаки, словесные выражения) тайн Царствия Божия, через деяния и опыт открываю-щиеся христианину в благодатном ощущении и конкретно-духовном содержании. Они суть вечные истины, которые превышают возможности логического познания, так как относятся к другой сфере бытия - духовному миру.
Догмат есть предел, который Святая Церковь установила есте-ственному разуму во избежание заблуждений, порождаемых неуме-ренным использованием философии. Неизбежность заблуждений человеческого разума подтверждается историей и объясняется по-следствиями грехопадения: с помрачением образа Божия помрачилась в человеке и способность разумения Бога. Развращенное серд-це не может содействовать разуму в познании истины, а находящийся в плену страстей ум - делать согласные с истиной заключения. Догматы делают возможным «вмещать невместимое», через ограниченные понятия правильно понимать Безграничное и, оставаясь в потоке времени, приобщаться к Вечности. Это те чертежи, по которым строится человеческая душа.
Юнг постоянно выдвигает свою идею о том, что догматы рож-даются в душе, что идею о Святой Троице дало человеческое бессоз-нательное, которое колеблется между цифрами 3 и 4. Но точка зре-ния Юнга произвольна: то, что в психологии существует такое коле-бание, - это гипотеза, необходимая для психологического исследо-вания состояния потомков падшего Адама.
Бог и зло
Юнг в «Воспоминаниях...» говорит: «На старый вопрос, откуда приходит зло, христианский мир до сих пор не дал ответа, а предположение Оригена о возможности спасения дьявола хрис-тианство характеризует как ересь» (С.403). Юнг предлагал свое (правда, давно уже известное) эманационистическое решение: зло в Боге. Это толкование достаточно широко распространено, оно встречается в индуистской духовности, учении зароастризма пер-сов и других языческих религиях. Но Юнг неправ: христианский ответ существует. В христианском понимании зло - это одна из возможностей человеческой и ангельской свободы, возможность отказаться от Божией любви и с презрением отнестись к Божией заповеди. Возомнив себя Богом (будучи, однако, Его творением), ангел Денница (Люцифер) пал во ад. Ад - это состояние ненависти к Богу и отказ ответить на Его призыв любви. Это состояние вечно, как вечна ненависть того, кто в него впал, и происходит
это не потому, что Бог так хочет.
Зло можно победить лишь добром, а значит - полнотою Божией любви в себе. Победа над злом - это его полное отвержение от себя, а не принятие и переживание. Юнг понимает это иначе. В одном месте он говорит: «Мифологию нужно принимать как ту данность, по которой человек должен жить в согласии со своим естеством. Он должен сосредоточиться на приобретении знания о себе и затем жить с истиной, которую он в себе откроет. Что бы вы сказали о тигре-вегетарианце? Сказали бы, конечно, что это плохой тигр. Поэтому каждый должен жить в согласии со своей природой индивидуально и в коллективе». Этот мыслитель заявляет, что тигр не может быть вегетарианцем, христианство же утверждает, что человек может быть либо святым и сыном Божиим по благодати, либо грешником и самовольным сыном диавола. Человек сотворен добрым, но сам себя делает злым. Все в мире сотворено добрым, но некоторые творения отказались от своей доброты. Источник зла не в Боге, а в выборе падших ангелов и человека.
Об опыте зла
Побороть опыт зла не значит одновременно быть злым и добрым, тигром-мясоедом и тигром-вегетарианцем, принять зло в себя и победить его. Вихри страстных, нечистых помыслов во время мо-литвы, подсказанные дьяволом, напоминают нам о его существова-нии, но из этого не следует, что такие состояния нужно стремиться пережить. Юнг хотел пережить все, принять в себя зло и преодолеть его. Но святоотеческая духовная практика ясно показывает нам, что это пагубно, ибо диавол гораздо могущественнее нас. Как говорят сербы, «...кто берется с дьяволом тыквы сажать, о голову того они и
разобьются».
Противоречие
Юнг, как и многие другие, часто говорит о противоречии хрис-тианства и человеческой природы. Но христианство противостоит падшей, греховной, демонизированной человеческой природе. Со-вокупность ее изначальной природной богообразности благословле-на Богом в Новом Адаме - Господе Иисусе Христе.
Еще немного об архетипической религиозности
Тертуллиан, которого любит цитировать Юнг, говорит: «Душа по природе христианка», а не «Душа по природе религиозна». Христос стоит над всякой религиозностью, а Церковь - над любым на-божным стремлением других религиозных объединений. О мечтаниях, о снах
Константин Каварнос, автор книги «Византийская мысль и ис-кусство», описывает отношение византийского богословия к мечта-ниям, которые Юнг и его последователи считают элементами здоро-вой духовной жизни. Каварнос говорит: «Мечта - одна из низших человеческих способностей. Ею обладают и бессловесные животные. Мечта - одно из главных препятствий молитве, которую ищет нерассеянный человеческий ум. Она также и одно из главных средств, которым пользуются злые духи, чтобы привесчи человека к нечистым ощущениям и злым делам. Они делаю это путем внушения. И если это внушение ясно не уловлено и не отторгнуто сразу усилием воли, оно формулируется в мыслях и заканчивается грехом в делах». Святые отцы говорят, что нужно отстранять любую мечту. Нужно беречь ум от любых видений, как хороших, так и дурных. Что же касается снов, наш народ говорит: «Сон есть ложь, а Бог - истина». Святые отцы напоминают об ущербе, который наносится человеку мечтаньями и снами. Св. Иоанн Лествичник говорит: «Сон - это особенность природы, картина смерти, беспорядок чувств», а Юнг утверждает, что сны - это истинный путь к глубочайшему содержанию человеческой сущности. Святые отцы утверждают также, что в сновидениях демоны искушают нас ложными видениями, сладострастными картинами, и нельзя говорить о сне как о пути к самопознанию.
Святитель Григорий Нисский свидетельствует, что началом мнимого фантастического созерцания служит мнение (притязающее на всезнайство), которое научает мечтательно представлять Боже-ство в какой-либо образной форме. За этим следует прелесть, кото-рая вводит в заблуждение мечтаниями, порождает затем хуление, наводит на душу страхование наяву и во сне. Во сне при омраченности души определенными страстями показываются встречи, пиры, лица женщин - все то, чем душа увлекается наяву. При омраченности другими страстями демоны заставляют «мечтателя» ходить по обрывистым местам, наводят вооруженных людей, ядовитых змей и диких зверей, повергают нас в ужас и бегство. Блаженный Диадох поучает, что хорошо «не верить никакому сонному мечтанию», ибо мечтания есть мост для бесов. Прп. Максим Исповедник поучает, что «когда душа начнет чувствовать себя здравою, тогда начнет сновидения иметь чистые и безмятежные».
О практике разных религий
Юнга соблазнила продуктивность разных религий (буддизма, индуизма, даосизма) в области духовной практики. Но продуктив-ность не свидетельствует об их истинности. Есть чудесные дела, сделанные без Христа, но без Христа нет спасения. Сам Господь предупреждал, что нам могут быть даны любые чудеса и знамения (См.: Мф.24,24;Мк. 13,22).
Святые отцы утверждают: вне Христа человек как таковой не понятен. Во-первых, потому, что человек сотворен по образу Божию, а образ Божий есть Христос (Кол. 1,15). Во-вторых, поскольку в результате грехопадения люди отпали от Бога, встала богочеловечеекая проблема «примирения» с Богом, возвращения к Нему, которая решается только посредством Божественной жертвы Христа. В-третьих, человек, как существо глубоко поврежденное, нуждается в спасении и исцелении, а Спасителем и Врачом человеческой природы является Христос. В-четвертых, Христос есть Божия Сила и Премудрость (lKop.1,24). Он дает истинное познание о человеке и просвещает самого человека, приходящего в мир (Ин.1,9).
Быть совершенным: Ветхий и Новый Завет
Кто может быть совершенным, кроме Бога? Кто пречист и свят, кто есть свет, кроме Бога? Христианину не нужно совершенство само по себе, ибо такового не существует. Ему нужна любовь Божия и спасение. Манихейское и гностическое толкования Бога привели Юнга к утверждению, что в Ветхом и Новом Завете - разные боги. По Юнгу, ветхозаветный Бог ближе к злому началу. Вероятно, он -низшее божество, Демиург... Но истина христианской веры в том, что Бог Ветхого и Нового Завета - это один Бог. Это всегда Любовь, но человек не всегда хочет принять ее. Бог, который водил до При-шествия Спасителя Израиль путем совершенствования (личного и коллективного), готовил людей к тому, чтобы они возлюбили и поняли, что Он - Любовь... Но этого не поняли те, которые Его распяли.
О воздействиях мира духов
Духовный мир существует в человеке, а также вне человека. Злые духи вызывают в человеке различные состояния - усиливают страсти, вызывают галлюцинации, ложные видения и гипнотичес-кие впечатления, пытаясь обмануть его, сбить с пути истинного. Юнг постоянно пытается представить духовный мир как область душев-ных переживаний, но факты его жизни подтверждают, что это не так и что демоны обладают самостоятельным бытием.
О заблуждениях мыслителей Юнга и Гессе идет речь в письмах автора данной работы, адресованных его близкому другу, и в раз-мышлениях Виктора Франкла.

Письмо о «средневековье» Карла Юнга

Во Христе почитаемый брат!
Спасибо за привет и добрые пожелания. Пусть Господь даст тебе во много раз больше и лучше. Я рад, что тебе понравилась статья «Проповедник мертвым», где я постарался истолковать некоторые основные заблуждения Юнга. Теперь ты меня спрашиваешь, почему швейцарского психиатра настолько интересуют средние века, магия и мистика тех времен. Постараюсь ответить так, как смогу, потому что не могу до конца проникнуть в суть его мотивировки.
Так как нынешний мир стал пустым конформистско-гедоническим зверинцем, большинство модных интеллектуалов, которые хотели бы вернуться к своим корням, просто околдованы средневековым Западом и думают, что он (Запад) в корне отличался от нынешнего Запада, который живет по американскому образцу и подчиняется нигилизму, скрытому под пестрой ложью, В своем воображении они гуляют по коридорам средневековых замков и башен, благочес-тиво преклоняют голову перед готическими соборами, с наслажде-нием смотрят, как в сумрачных комнатах, наполненных книгами, алхимики размышляют о камне мудрецов... Для них средние века -это период мистического, где мистика всегда понимается как какой-то туман, где запах пергаментов смешивается с запахом ладана, а звуки келейных колокольчиков — со страстными разговорами о магни и каббале. Как дети в комнатах, наполненных игрушками и сластями, они перебегают от одной вещи к другой, перепрыгивают от знания к знанию и хлопают в ладоши, когда находят то, что тешит их гордое гностическое чувство. Они гордятся тем, что представляют  «элиту мудрых», которой дано возвыситься над обычными людьми. Как говорят алхимики, «наше золото - не золото невежд». Эти алхи-мические средние века- пик Ренессанса, творений Джованни Пико де Мирандола и Марсилио Фичино , сновидений Да Винчи об уни-версальном человеке и мечтаний Бруно о множестве миров, где пре-бывают разумные существа... Этот увлекающийся романтичный За-пад! Какое большое желание постичь таинство, пир благородных и возвышенных душ! У современного исследователя традиций в уме все смешивается: легенда о Граале и трубадурская «мистика эроти-ческого», построение соборов итамплиерский синкретизм, месса на латинском языке и алхимические опыты, схоластика и каббала... Все это привлекает... Нам придется вникнуть в их взгляды, чтобы про-чувствовать их «опыт целостности».
Но до тех пор, пока эти писатели берут сладость за сладостью из средневековых домов, построенных из печенья, за их спиной над ними смеется ведьма. Ведьма - это дух обмана, который помрачает рассудок и волю людей. Поэтому они не видят, что в средних веках берут начало многие современные тенденции западного менталитета. Последователи папы исказили истинную веру - пра-вославное христианство. Если бы не было отпадения от древа Все-ленского Православия, не было бы схоластики, чье «Summae» (автор имеет в виду знаменитый трактат Фомы Аквинского «Сумма теологиа», который явился одним из основных источников католи-ческой догматики. - Прим. ред.) создало почву для сожжения на кострах. Если бы не было папских ошибочных догматов, не было бы крестовых походов против Византии; если бы не было номиналистическо-рационалистических разногласий, возможно, не обратились бы западные интеллектуалы к алхимии, каббале, магии... Если бы не было «триумфальной рассудочности», не было бы ате-изма... Если бы не было Ренессанса, не было бы и человека нового «сплава», и «светловолосого арийца»... Без инквизиции не было бы Освенцима (страшного лагеря немцев)...
Утопизм «святого» Римского царства породил все позднейшие утопии, в которых погибает современное человечество. Эти люди во имя свободы, равенства и братства идут по трупам своих ближ-них, и их дорогу к «свету будущего» озаряют сожженные дома. За-пад из-за впадения в папскую ересь не постиг подлинной традиции святости и, если хочешь, мистики... Но не мистики туманности, в значении мистики «сердца Иисусова» и каких-то «De imitatione Christi», а мистики святоотеческой, ведущей к жизни во Христе, как живой встрече с Богом Живым, Богом, Который есть Огонь, мистики трезвого поста и молитвы, приобщения Тела и Крови Гос-пода. Даже когда православные верующие на своем горизонте уви-дят зарю православного востока, западные традиционалисты будут взирать на нее сквозь темные очки своей истории и философии. Вместо св. Марка Эфесского их интересует Георгис Гемистос Пли-тон, а в диалоге между исихастом Григорием Паламой и Варлаамом Калабрийским они встанут на сторону Варлаама (ведь он был учителем Петрарки, разве нет?).
Для меня Юнгдин из западных традиционалистов, один из тех, кто заблудился в лесу, как Ивица и Марица, и начал поедать дом из печенья до тех пор, пока не появилась ведьма оккультизма и не завлекла его в духовную тьму... И еще: Юнг был поздним язычни-ком. Духовное язычество проделало путь через много периодов, на-чав от героев Гомера, у которого люди смеются и кричат от страсти и гнева, до равновесия «периода Аполлона», когда некоторые античные мыслители пытались освободить мир от призраков и заткнуть уши воском, чтобы не слышать крика божественных и человеческих страстей, чтобы в конце концов в царстве идей отдыхать на постели понятного, классически выстроенного. И в более позднее время, когда центром всего становится библиотека, тленный гностицизм пытается уловить верховное Божество в сеть интеллектуальной квазимистики. В Александрийский период все устали от ложных божеств и пустых мудрствований. Мифы давно выдохлись, оставив после себя шелуху серых, безжизненных значений. Аполлона заменил волшебник Гермес Трисмегистос. Эпос становится сатирой, а на престоле мира-Римская империя. После Августа приходят такие исторические лица, как Нерон, который сжег свою столицу, Калигула, сделавший коня сенатором...
Религия, которой следует Юнг, есть обновленное язычество. Писание трактуется на основе уже существующего тленного мира.
И вот Юнг, верный последователь Гермеса, - типичный мистик по-зднего язычества. Интересно, что же будет, когда все откроется? Где здесь можно найти Христа? А без Христа этот мир, как сказал архи-мандрит Иустин Попович, «большой космический сумасшедший дом»'...
А теперь об архетипах... У Юнга это учение приводит к язычеству, и я думаю, что ты это понял. Архетипов, которые проявляются в личности, много, все они «автономные животные», которые, если им не покориться, нападают на человека. Сущность архетипов без-рассудочна, стихийна. В Православии все по-другому. Через челове-ка вся тварь стремится к Богу, но соединение с Ним возможно только в Церкви, которая есть Тело Христово. Личность - это образ Божий, отражение Христа, Солнца Правды, в человеке. Но разумный человек не станет ловить тени на воде, а направит свой взгляд к Солнцу. Без высокой психологии, которая в сущности есть пневматология, то есть откровение Святого Духа, глубинная психология бродит в лабиринтах «человеческого горизонтализма».
Жаль, действительно жаль, что такие великие умы, как, например, Юнг, не приняли Православия с его чувством прекрасного и Истиной в нем. Я глубоко убежден, что в этом случае их талант не был бы зарыт в землю ересей и духовных иллюзий, а сами они и их талант были бы приумножены и внесены в сокровищницу Царства Божиего. А нам остается с Божией помощью справляться и приум-ножать то, что у нас есть. Ибо кто много знает и согрешает, будет много бит, говорит Господь...
Помяни меня. Твой В.Д.
Продолжая тему архетипов, затронутую в письме, хотелось бы более подробно рассмотреть ее с позиций православного учения о человеке.
Человек создан как образ Божий: это основная истина право-славной антропологии. Святые отцы без намерения исчерпать все значения образа Божия в человеке приводят несколько наших осо-бенностей, по которым можно определить, что мы созданы с обра-зом Божиим в себе:
1. Человек разумен, так как он сотворен как икона (образ) Христа, Логоса Отца, который есть Божия Премудрость.
2. Первый человек создан как царь природы (земной), так как Христос есть всемогущий Господь и Царь.
3. Человек свободен, так как он есть икона абсолютно свободного Сына Божиего.
4. Человек ответствен за тварь и ее соединение с Богом, но так как человек пал, то эту миссию выполняет за него Христос, вопло-щенная Премудрость Божия, Бог Слово.
5. Человек стоит в центре всего созданного, так как в нем, как в микрокосме, соединяются мир видимый и невидимый, духовный и вещественный (душа и тело).
Первозданный человек создан был Богом таким, что все чувства его были устремлены к Богу, к Его любви, к союзу с Ним .
Как проповедует свт. Григорий Нисский, человек велик потому, что он - микрокосм и микротеос (Бог в миниатюре, «сотворенный по иконе Творца»). Поскольку сущность Божию „определить нельзя, она остается таинственной, то и сущность человека как образа Божия остается неопределимой и таинственной. Как икона не может восприниматься лишь как краски и дерево, без связи с тем, кто на ней изображается, так и человек не может быть личностью, познава-емой лишь физиологией, наукой о теле, или психологией, наукой о душевных процессах, так как он - не только тело и Душа, но и лич-ность. Истину о человеке нам может дать лишь богооткровенное учение Православной Церкви. Человек сотворен Богом единым и цельным.
Поскольку человек создан как икона Христа, Адаму нужно было возрасти и исполниться такой любовью к Господу, чтобы прийти к Нему и остаться с Ним. Логосу нужно было вступить в личностное единство с человеком. Оно произошло во Христе Богочеловеке. «Это блаженный конец, ради которого созданы все творения», - говорит прп. Максим Исповедник. По словам архиепископа Николая Кавасилы. Бог сотворил человеческую природу, чтобы, когда придет время, выбрать для Себя Мать и воспринять от Нее человеческое естество. (Имеется в виду рождение Господа Иисуса Христа от Пресвятой Девы Богородицы. - Ред.). Человек стремится ко Христу своими желаниями и мыслями не только потому, что он - Бог, но и потому, что это -Цель всей твари. Он исполнен нашей любви. Желать чего-либо, противного Ему, - значит бунтовать против своей природы. Поэтому нужно Его вспоминать в молитве каждый час. Обращаемся ко Христу и верим, что Он услышит нас и поможет нам. Пророк Исайя, узревший премудрость Промысла Божия, восклицал; «Господи, Ты еси Бог мой, величаю Тя, славлю Имя Твое, Творящий чудеса». Из этого можно заключить следующее:
1. Христос воплотился не только для того, чтобы дьявол был побежден, как полагают на Западе. Вечная Воля Божия предопреде-лила соединение в Личности Логоса Отчего Божественной и человеческой природы. Поэтому Христом человек не только спасается от греха, смерти и дьявола, но и соединяется с Небесным Отцом.
2. Обожение невозможно без воцерковления. Нет спасения без Церкви. В Церкви - спасение.
3. В Церкви все берет начало от Христа и возвращается к Нему. Вера, надежда, любовь, пост, молитва, милосердие -для Него, Им, в Нем.
4. Во Христе человек побеждает зло. Огромная глубина греха и падения не может уничтожить истинного замысла создания че-ловека.
5. С Христом герметический круг падения и греховности про-рывается в свободу Царства Божиего. Христос возрождает все со-творенное. Человеком, влюбленным в себя и в смерть, зачарован-ным и закрытым в своем кругу, благость Христова переносится бо-лезненно. Гордый ум богоотступничеством и ересью бунтует против Христа, гонит Его от себя, по-каиновски ненавидит целомудренней-шего Авеля, явившегося в роду человеческом.
Воплощенная Истина, полнота Божества в человеке - это залог истины и спасения. Это вечная несказанная радость. О слиянии противоположностей спор велся между древними и новыми язычниками. С приходом Спасителя мы получили много откровений, которые до этого человеческий ум самостоятельно постичь не мог. Мы осознали, что, как это ни парадоксально. Бог Един в Трех Ипостасях:
Отец, Сын и Дух Святой. А Христос Един в двух природах - боже-ственной и человеческой. Как Бог - Он Животворен, как человек -умирает на Кресте. Пресвятая Богородица - также преславное, вели-кое чудо: тварь, носившая в утробе Творца, родила Христа, остав-шись Пречистой Девственницей...
Какая огромная разница между православной точкой зрения и взглядом Юнга на обожение! В юнговском учении об архетипе про-рисовываются картины гностической ереси. Богословы заметили, что истинная религия теоцентрична, тогда как гностицизм - магичен. Подобно гностикам, Юнг настаивает на том, что кратчайшим путем от падения можно освободиться при помощи формул, которые под-чинят себе реальность.
Православный христианин, устремленный ко Христу, благословлен своим Спасителем истинным познанием действительности, к которому он стремится. Для этого ему не нужно мучительно ски-таться по пустыням заблуждений современного человечества, погрязшего во тьме богоотступничества. Это значит: к Отцам! К Святым и Боговдохновенным мужам, которые возродят нас для Царствия Бо-жия. Об этом говорит и современный богослов иеромонах Серафим (Роуз): «Среди них мы найдем своих истинных Отцов, которых в наши дни так мало, Отцов, чья единая цель - направить нас, своих детей, по пути к Богу и Его Небесному Царствию, где нас ожидает общение с ангелами в неизреченной вечной радости».

"Виктор Франкл об учении Карла Юнга

Австрийский психиатр Виктор Франкл, основатель логотерапии, создатель Венской психологический школы, - один из самых смелых критиков психоанализа Юнга как раз в той области, где эта психология касается человеческой религиозности. Сам Франкл име-ет библейский взгляд на мир и на Бога, Которого он воспринимает как Живого и Истинного Творца и Спасителя человечества, а не как абстракцию гностической мифологии. В труде «Бог подсознания» он решительно свидетельствует об истинности Божиего присутствия в нас: «С точки зрения психологии, отношения ребенок - отец пред-шествуют отношениям человек - Бог, но онтологически это не ори-гинал, а копия. С точки зрения онтологии, мой физический отец, ко-торый меня породил телесно, в некоторой степени - случайный пред-ставитель Другого, Который сотворил все».
Для Франкла человек - разумное, ответственное, наделенное совестью существо, парадоксальное на всех уровнях, даже на бес-сознательном. Он против того, что человеческое бессознательное якобы «всесознательно» или «божественно», и против того, что этобессознательное инстинктивно и что оно сильнее нашей свободы. В этом основная ошибка Юнга и его последователей. Они ошибочно локализовали «Бога подсознания», полагая Его источник во тьме прачеловеческого ИДа, с которым ЭГО (рассудок и подсознание) не имеет ничего общего. «Это значит, - говорит Франкл, опровергая Юнга, - религиозность нельзя отнести к коллективному бессозна-тельному, так как она заложена в самоопределении человека, осно-вана на решительном напряжении воли и сердца, то есть совокупно-го нашего существа». Последователь Юнга Бенцигер утверждал: «Мы можем говорить о религиозном инстинкте так же, как и о сексуаль-ном, и об агрессивном инстинкте». Франкл ответил на это следую-щим: «Какая же это религиозность, если она на инстинктивном уровне запрограммирована на сексуальность? Спасибо за такую религиозность!» Так как аутентичная религиозность имеет характер не инстинкта, а решения, его характером она устанавливается, а характером инстинкта падает. Религиозность может быть либо экзистенциальной, либо никакой. Для Юнга, как и для Фрейда, бессознательное - это нечто, что детерминирует (определяет) личность, а для нас подсознательная религиозность (как вообще все духовно подсознательное) - нечто подспудное, которое влияет на нас, но не решает за нас и не заставляет нас.
Франкл также решительно отбросил и идею Юнга об архетипах, которые якобы являются нашим архаическим наследием. «Надо признать, - говорит венский психиатр, - что религиозные «праобразы» существуют, но они не являются архетипами нашего культурного пространства. Этот мир рисунков и символов не дан нам изначально, мы лишь родились, окруженные им. Отсюда понятно, что эти праобразы - не архетипы, а молитвы наших отцов, обряды наших церквей, откровения наших пророков, образы наших святых. Аналитическая психология человека Юнга сводится к языческому существованию примитивного религиозного сознания. Франкл на основании своего врачебного опыта и на основании библейского взгляда на мир говорит: «Аутентичная (в этом контексте - первоначальная) религиозность не имеет никакой связи с «архаикой» (в этом смысле - примитивной) религиозности. Религиозность (которая ранее существовала, а потом была отвергнута) во многих людях осталась наивной, такой, какой она была во времена отрочества». Это подсознательная вера, которую можно назвать, в наилучшем смысле, детской. Возможно, она и детская (ив этом смысле наивная), но не примитивная и не архаичная, как ее трактует Юнг. В свете бес-пристрастного анализа здесь нет места никакой архаичной мифоло-гии, каковая встречается в толкованиях школы Юнга; поэтому если в экзистенциальном анализе иногда и можно увидеть такое подсоз-нательное религиозное содержание, то, скорее всего, оно просто со-впадает с любимыми старыми картинками из времен отрочества.
Для Франкла, человека библейского мироощущения, каждый из нас - существо, ищущее смысл. Но не любой гностический, манипулятивный «смысл», в котором мы сами себе боги, а Смысл с заглавной буквы «С» - в Боге, Который наш добрый и самый нежный Отец.
Письмо о Гессе, поэте Абраксасовом
Дорогой, в предварительном письме ты мне сообщил о своих впечатлениях от чтения «Степного волка», «Сидхархи» и «Демиана». Говоришь, что это невыразительно, посредственно. Ты употребил выражение (признаю, мне нравится) «метафизический сентимен-тализм». Я соглашаюсь с тобой и тогда, когда ты говоришь, что су-ществует гораздо больше писателей-героев, которые более смело (и более радикально) боролись с «проклятыми вопросами». Среди них -Кьеркегор, Кафка и Тракл, этот мученик экспрессионизма, и Камю... Но не это явилось темой твоего письма. Ты хотел узнать, что я думаю о Гессе с точки зрения православного христианина. Я отвечу кратко и, надеюсь, ясно.
В то время, когда я еще не пришел к Церкви, я читал Гессе, как и большинство молодежи, - не как художественную литературу, а как жизненную философию. Я не читал, а просто глотал. Признаю: интересно написано, захватывает. Это типичная молодежная литература, и читается она в тот период, когда у молодежи возни-кают вопросы: «Кто я? Откуда я? Куда иду?» Здесь имеют место и возрастное чувство, недовольство собой и миром, бунт против ав-торитета отца и Бога Отца, неопределенное чувство, как сказал бы Зигмунд Фрейд. Кроме того, и желание магически подчинить себе мир, быть «сверхлюдьми», которых остальные, обыкновенные, люди в силу неимения таких «глубин» и «высот» знаний не воспринима-ли. Читая Германа Гессе, много молодежи стало увлекаться оккуль-тизмом и ориенталистскими (восточными) религиями. Особенно у нас, когда книги Гессе были настоящими бестселлерами среди мо-лодежи. Она искала в этих книгах глубокое, а не плоскостное по-нимание смысла жизни. Духовно голодные молодые люди питались прозой Гессе, они разговаривали о ней и верили ей. В «Степном волке» читатель встречался с попытками молодого героя самооп-ределиться и найти смысл жизни, которые могут быть отчаянными, если для него не существует Христос.
Главный герой романа, Гарри Галлер, - мятущийся «степной волк». Окружающие его не понимают. Своей подруге Гермин он говорит: «Демон-дух, а мы его несчастливые дети. Мы отпали от естества и висим в пустоте». Это ощущение современного ребенка причем очень эмоционального, в период возмужания. Чтобы окружающие не нанесли ему вреда, он хочет отстраниться, хочет надеть какую-то маску исключительности и иметь свой «имидж», чтобы его не узнали. В романе говорится о двух силах в душе - божественной и сатанинской, которые ощущает в себе каждый разумный и чувствительный человек. Знакомый Гарри Галлера, Пабло» «расширяет» пределы познаваемого употреблением наркотика» который дает и Галлеру... Все личности, о которых пишет Гессе» чувствуют этот мир, как «грязь», где они - «элита» чувствующих-Если хочешь достичь космической гармонии, как Гарри, надо уча-ствовать в оккультном танце, надо путешествовать через простор «за зеркалом», где человеку предлагаются «Камасутра» и восточная мудрость. «Я», личность Гарри, распадается на легионы, которые опять собираются, и т.д.
Но наиболее характерный труд Гессе - «Демиан». Ты уже знаешь, что в этом произведении описывается, как школьный друг мо-лодого Синклера, Макс Демиан, посвящает его в таинство «избран-ности». В своем чтении он говорит о том, что Каин и его последова-тели (духовные) были сильными людьми, т.к. боролись против «судь-бы» и Бога. А Каина осуждают как преступника только слабые люди. Затем он учит ненавидеть таких, как благоразумный разбойник, который был одесную Христа, и любить разбойника, который был распят по левую сторону. Демиан показывает Синклеру силу своей воли, свои парапсихические способности и от него требует, чтобы, кроме Бога, любил и демона, и зло. Молодой Синклер начинает пить, блудить, но душа его мечется. И наконец Синклер узнает от Демиана об Абраксасе. Абраксас представляет вместе «бога и демона», которо-му надо поклоняться вместо Христа.
Ты хорошо знаешь, что влияние таких идей на развращенную молодежь Запада очень велико (а сегодня весь мир является Запа-дом). Панк и рок-революция предлагают все попробовать, быть братьями и сестрами Каина, «степными волками». Они верили Абраксасу, который является воплощением «доброго и злого», осво-бождением от всех этических и общественных правил. Идеология Гессе ничем не отличается (кроме гуманистического «слоя») от идеологии английского сатаниста Кроули: «Делай что хочешь, и пусть это будет единственным законом». Гессе легко стал одним из гуру Нового Века, где идеалы христианства заменяются синкрети-ческой эпохой Водолея. Все веры во имя «всеобщего человека» -Абраксаса - объединяются...
Мигуэль Серано во время чтения романа «Демиан» чувствовал свою мощь и избранность. Здесь он нашел источник релятивизма, который его поразил. В Индии Бога «абсолютно не существует, а если бог такой немощный, тогда каков демон». Серано считает: если западный человек хочет быть целостным, тогда он должен принять Абраксаса, «Христа Атлантиды...» С такими мыслями и чувствами чилиец посетил старого Гессе. Гессе еще в первой встрече подтверждает, что «И-цзин» - книга, которая может изменить жизнь. Вера не нужна, продолжает автор «Демиана»:
«Если мы можем жить в мечтах, тогда нам не нужна религия, так как с помощью мечты можно понять, как человек после смерти воп-лощается в универсум». То, что для нас Бог, для Гессе - это приро-да, Космос, не личность. Без личности любовь нельзя представить, возражает автору Серано, хотя бы на Западе. Разве это погружение в Космос не отбрасывает личность? Гессе говорит: «Истина - для удовлетворения желания. Может быть, что на Западе идея личнос-ти является источником каких-то болезней, а может быть, и про-клятием нашего существования». Потом они разговаривали о Кундалини, змее индуистского тантризма, которая ведет человека «вдоль дорожки освобождения» и которая «свернута в клубок в глу-бине позвоночного столба и представляет райское древо...» Для Гессе Кундалини есть чистое сознание. Все-таки он считает, что западники как раз не могут успешно заниматься йогой: у них не' склонности к созерцательному познанию, которое есть в Индии...
Трагична была кончина Гессе: он примирился с тем, что «потерял себя» ради «перехода в чистую форму». В конце жизни он написал песнь «Шелест надломленной ветви», говоря о ветви, как о себе «без листьев, без коры, бесплодная и бледная».
Известно, что благовестие Христа — это благовестие о бесконечной ценности личности, о человеке, который приглашен, чтобы через Церковь Христову быть с Богом и чтобы, будучи созданным из праха земного, стать чадом Божиим. Я спрашиваю себя, почему нынешний человек так мало хочет и желает стать чадом и так сильно хочет стать богом для самого себя... И почему гордость скрывает, как и Гессе, так много «метафизического сентиментализма». Приветствую Вас во Христе... Ваш В.Д,

«Credo» («Верую») Гессе и Юнга и учение Православной Церкви

Завершая подробное рассмотрение философских взглядов Карла Юнга и Германа Гессе, подчеркнем те основные моменты, в кото-рых эти взгляды отличаются от учения Православной Церкви.
Несколько черт «Верую» Гессе и Юнга:
1. Вера в то, что Бог есть Естество, Универсум, безличный оке ан блаженства (Гессе), или Демиург, немощное существо, которому человек нужен, чтобы «осветить Божию тьму» (Юнг).
2. Вера в Абраксаса. Абраксас - божество, объединяющее добро и зло, истину и ложь. Абраксас есть Бог и демон.
3. Вера в то, что человек с принятием плода с древа познания добра и зла сделал что-то положительное и это его подтолкнуло к развитию сознания. Адамово падение Юнг истолковал как выход и первоначального единства растений, животных, человека и Бога, Приняв запретный плод, Адам якобы потерял рай несознательного Теперь он возвращается к первоначальной совокупности, но имее развитое сознание. Как уверяет Юнг, это сознание и «есть самый ценный плод древа познания, магическое оружие, которое принесло победу над землёй и которое, надеемся, принесет еще большую победу над собой». Для Иоланды Якоби, его коллеги, первородный грех есть «источник всего человеческого развития, он заставляет нас идти вперёд к еще большему развитию нашей психики и нашего мира, а также к освящению нашего отношения к Богу и Его воздействию на нашу душу через символ личного».
4. Одержимость Индией и ее языческим пантеизмом. И для Юнга, и для Гессе Индия есть «архетипная почва». Западный человек не может принять индийский способ мышления, но якобы может обогатить свой духовный опыт.
5. Придание исключительного значения змеиному энергетическому столбу (Кундалини), через воздействие на который в человеке как будто бы зарождается «третий глаз» и появляется способность к мистическому опыту.
6. Вера в действие алхимических и магических ритуалов для достижения человеком «личного идеала». Вера в реинкарнацию, ас-трологию, различные виды колдовства.
7. Равнодушие к Христу (Гессе) или отношение к нему как к человеку-герою, «вестнику» Святого Духа, который не является ис-тинным Богом (Юнг). Как учитель Христос подобен Будде, Конфу-цию, Кришне.
8. Вера в свои мечты, видения, сны. Гессе считал, что «мечта заменяет религию», а Юнг контактировал с неким «духом». (Две большие части его автобиографии посвящены описанию видения, в котором он имел контакт с «духом»),
9. Вера в то, что надо жить в согласии со своим естеством (сво-ей природой), т.е. «надо следовать личному пути и воле, к которым ты пришел в результате личного опыта».
10. Неверие в Истину и Надежду, открытые Богом.

Учение Православной Церкви разительно отличается от вышеописанного.

1. Бог не есть ни природа, ни Космос, ни Универсум, ни Демиург, который, борясь против хаоса, нуждается в помощи. Он есть Святая Троица в триединстве (Отец, Сын и Дух Святой), Творец, Спаситель и Утешитель. Господь из небытия в бытие привел мир Своей волей (мира могло и не быть); существование мира поддер-живается Его любовью. Бог хочет, чтобы человек стал через Христа Его усыновленным чадом, но человек после грехопадения сам по себе и сам для себя существо тленное, на смерть осужденное. Он не' может просветить свою тьму, пока в нём не засияет светлый огонь Духа Святого. Наш Бог, как свидетельствует Апостол, есть свет, и нет в Нем никакой тьмы.
2. Бог не может быть в одно и то же время добрым и злым, так же как истина одновременно не может быть ложью, а жизнь - смер-тью. Бог не сотворил зло, оно есть результат злоупотребления разум-ными существами своей свободной волей: сначала - ангелы света восстали против Творца и стали бесами, а потом через Адама грех отравил Bte сотворенное... А Абраксас - «бог-демон» - есть не что иное, как демон. Еще св.мч.Ириней Лионский в своем сочинении «Против ереси» писал об этом.
3. Бог сотворил человека, чтобы человек Его познал и чтобы, живя в союзе с Ним, получил вечное блаженство. Что касается древа познания добра и зла, то, как говорит святой Феофил Антиохийский, оно было прекрасно, и плод его был прекрасен. И оно не было смертоносным, как некоторые думают; вкушение его плода было несоблюдением заповеди. В плоде не было ничего другого, кроме познания. А познание прекрасно, если мы им хорошо пользуемся.
Когда Господь сотворил Адама, он еще был духовным младенцем, и для него не была полезна твердая пища познания добра и зла, а полезно было молоко смирения. И именно поэтому, а не из зависти, Господь ему запретил есть плод; он желал испытать его послуша-ние, сохранив Адама в простоте и невинности. Но демон обманул прародителей, и они захотели неблагодарно, магически, стать бога-ми. Этим они лишились общения с Жизнию - Господом и впали в грех и смерть.
Очевидно, что вкушение плода познания добра и зла не при-несло никакого «просветления», а, напротив, явилось входом во тьму. Человек был облечен Богом в «кожаные одежды»: рождение от плотского сношения, как у животных, взросление, старение, необходимость кормиться тленной пищей. Его первоначальное любовное познание разбилось на множество частей: религия, наука, искусство, ремесло. А животные начали восставать на человека, так его изменил грех. Роды в муках, жизненные несчастья, болезни, разбушевавшиеся стихии природы, наводнения и землетрясения, да и сама смерть, такая страшная смерть - всё это пришло в мир по причине грехопадения. А гностики - и древние, и новые, такие, как Гессе и Юнг, -верили в силу знания, которое автоматически обожествляет обладающих им; поэтому бунт Адама против Бога они считали «прогрессом». Сам гностицизм склоняется к обожествлению зла, как «равносильного божественному», как необходимого элемента в процессе освобождения души от материальных оков. Чтобы освободить себя от этого мира, гностик воздерживается от всего чувственного, с отвращением его отбрасывает (через запрещение брака, измождение, постами, приводящими иногда к смерти) - или предается блуду, чтобы разрушить свое тело, в котором «обитает разнузданная душа» (это путь и «степного волка», и молодого Синклера в романе «Демиан»),
4. Индия, страна, в которой был распят св. Апостол Фома, не захотела принять Евангелие и осталась в аду своих «33 миллионов богов» (среди них есть и людоедка Кали, которой до недавнего вре-мени приносили в жертву детей и девушек). В Индии считают, что природа есть иллюзия (Майя), рождение - проклятье, а душа - капля божественной субстанции, которая через реинкарнацию возвраща-ется в океан Брахмана или в «ничто» нирваны. Индия, по словам епископа Николая Велимировича, - это страна «стеклянных глаз» и несогретого Христовой любовью сердца, страна, где много людей, которые разочаровались в жизни и нуждаются в том, чтобы в их стране благовестили Бога - воплотившегося Логоса Христа. Индии необходимо новое рождение - Крещением, упразднение страшной зависимости от кармы, омовения ее глаз блестящей росой Воскресе-ния.
Что касается обогащения духовным опытом Индии, посмотрим, что говорит русский мыслитель Николай Трубецкой: «Можно ли со-здать синтез христианства и Мистики Индии? Можно ли совместить христианство с религией Индии, чтобы от их совместной общественной жизни произошла какая-то новая, обоюдно принятая «высшая» религия? Никак невозможно. Христианство всегда подчеркивало существование метафизического зла, противопоставленного и противного Богу, а религиозная мысль Индии никогда не знала проблем борьбы добра и зла - это два исключающих мировоззрения».
Только на первых порах можно впасть в заблуждение, приняв во внимание внешнее сходство проявлений религиозной жизни в индуизме и христианстве. «Умное деланье» в брахманизме, умерщвление плоти, всепрощение и самопожертвование в буддизме при
подробном рассмотрении оказываются направленными к цели, пря-мо противоположной христианской. Тот факт, что достижения, ко-торые всегда, как у индусов, так и у христиан, проявляются на выс-шем уровне духовного развития, у индусов используются ради «са-танинских» целей (обретения магических сил или духовного само-убийства), свидетельствует о том, что существует глубокая пропасть, еще больший разрыв между индуизмом и христианством. И любой ' компромисс невозможен. Не может быть компромисса между Богом и сатаной.
А между тем Индия с христианской точки зрения - самый сильный оплот сатаны. Благодаря индийскому учению о переселении душ и «аватаре» (воплощении бога Вишну) проповедь Евангелия в Индии очень непроста, так как представление о Сыне Божием, принявшем человеческое естество, у каждого индуса ассоциируется с воп-лощением бога Вишну (который воплощался в тела животных - льва, рыбы, дикой свиньи). Таким образом, воплощение Сына Божиего в представлении индусов теряет свое исключительное значение, не-сомненное для каждого христианина.
Индус может принять христианство только путем сильнейшего внутреннего переживания и убеждения, которые произвели бы сущностный переворот во всей его религиозной психологии, унаследованной от предков с материнским молоком, -только путем разрушения этой психологии до самого основания - так, чтобы не осталось камня на камне... До тех пор, пока не произойдет это обращение, христианин не сможет смотреть на индуса иначе как на несчастного заблудшего человека, пленника сатаны, лишенного истинной веры и спасения; любую мысль о синтезе христианства и одной из индийских религий необходимо отвергнуть.
5. Возведение в ранг божества змеи и «змеиной энергии» в любом смысле есть сатанизм, так как это тот змей, который обманул наших прародителей. Часто там, где не почитают Бога Живого, змей находится в центре языческого культа. В Индии есть Кундалини, в Китае поклоняются дракону, огромной змее с крыльями (в даосизме это символ «Логоса»); на короне египетского фараона изображены две змеи, означающие единство Верхнего и Нижнего Египта; ацтеки приносили.жертвы «крылатому змею» Кецалькоатлю. Это тоже плод языческого верования в то, что добро и зло принадлежат божественной сфере. Русский философ А.Ф. Лосев, говоря о демоническом начале в музыке Скрябина, пишет: «Только язычество может быть са-танинским, потому что в язычестве обожествляется мир с его несо-вершенством (пантеизм - В.Д.). Сатанизм есть обожествление мате-рии и зла... В действительности и христианство признает бесов - без них было бы непонятно появление зла в мире. Но христианство зна-ет, что демоны несут в себе зло, и для борьбы с ними существует действенное средство: все они падают перед лицом Божиим, креста достаточно, чтобы они потеряли силу. Язычество не чувствует зла в сатанизме. Язычники любят своих демонов, им молятся (вспомним хотя бы близкие отношения Юнга с Филемоном. - В.Д.У, они не могут допустить их сокрушения или лишить их силы. Напротив, в язычестве сатанизм есть принцип религии и красоты, и верующие находятся в сокровенном союзе с ним (поэтому Демиан Синклер советует обожествлять Абраксаса.— В.Д.)... Тогда зло больше не является злом, тогда оно есть божественная стихия»...
6. Для Серано, оккультиста-практика, без сомнения, психоанализ Юнга и узкая стезя инициации в оккультизме имеют одну духовную сущность: «Он сам участвовал в мистериях, как человек, который претворяет в жизнь дело гностика и алхимика, но возможно, что он (Юнг. - В.Д.) сначала хотел остаться в стороне». Гностики и алхимики создавали символы не для психического анализа, а для магии. Юнг, хотя и боролся с магией, был чародеем, который часто переходил границы науки как она понимается в последние триста лет. Мы думаем, он это знал, когда сказал, что «его понять могут только поэты». Конечно, Юнг это знал. Он сказал Ричарду Эвансу, что только гностики и алхимики до него занимались вопросом архетипов, а о Парацельсе он очень ясно говорит: «Уже давно мне ясно, что алхимия не только мать химии, а первая ступенька сегодняшнего психологического бессознательного». Целью гностико-алхимической практики было соединение сознания с бессознательным, создание цельной личности, что является задачей глубинной аналитической психологии. По мнению Юнга, архетип -это путь к личности; достигнув высшей ступени развития личнос-ти, человек вступает в «диалог со своим личным (персональным) богом», что, однако, не доказывает его существования (рассуждение Карла Юнга об архетипе носит гипотетический характер, и нет доказательств его реальности. - Прим. ред.).
Продолжая говорить об анализе Юнга, Серано считает, что он ведет к «алхимическому «браку» аналитиков и пациентов, в кото-ром они друг друга обогащают». Это любовь с королевой из Сабы, от которой рождаются не телесные дети, а дети воображения. Процесс магической индивидуации помогает соединению противопо-ложностей «в душе всякого любовника». Чтобы достигнуть цель-ности, у дьявола есть главное орудие - он нам помогает доволь-ствоваться самим собой. Для язычников символ окончательной ин-дивидуации есть круг, или «уроборос», - змея, поедающая свой хвост, а для христиан «уроборос» есть олицетворение дьявольской самодостаточности.
Серано сопоставляет психиатрическую практику Юнга с индийским тантризмом, где просыпается уже упомянутая Кундалини - энергия; это, как считает Юнг, своенравная змея, которая находится в основании позвоночного столба, эмоциональная энергия, которая течет рядом с позвоночным столбом, соединяя высшее и низшее. Цель тантрического процесса - открытие «третьего глаза», постигаемое путем длительного полового экстаза, который вызывает идольская блудница в молодом и невинном человеке (а для индусов блуд то же самое, что и девственность в мистическом смысле). Затем происходит половой акт, в течение которого молодой человек не эякулирует, а «оплодотворяет себя» (опять дьявольская самозакрытость, магическое самодовольство: даже в блуде нет общения с другим лицом, но только с собою)... Юнг вместе с Гессе пользовался китайской волшебной книгой «И-цзин», считая ее непогрешимой, так как посредством ее осуществляется взаимодействие души и природы. Он ее рекомендовал Серано и своим ученикам. Способ колдовства с помощью книги «И-цзин» состоит в идолатрическом поклонении ей, через которое происходит опустошение ума (освобождаемого для са-танинского внушения); осуществляется колдовство бросанием палочек, при котором выбирается какая-то из «пророческих» гексаграмм. Толкования гексаграмм очень неясны, но при помощи сатаны человек их толкует так, как этого захочется сатане.
Это гадание ничем не отличается (кроме мистических традиций Востока, откуда оно происходит) от колдовства с кружкой, картами и других примитивных, по мнению нынешних интеллектуалов, видов предсказания будущего. Швейцарскому психиатру не была чужда и астрология. Юнг признавался: «Если я не могу пациенту поставить диагноз, я посылаю его сделать гороскоп, соответствующий его характеру, и тогда истолковываю его психологически» (т.е. если психология не помогает, астрология бывает полезна).Чтобы осуществить герметические идеи на практике, Юнг построил баш-ню в Боллингене. На стенах он нарисовал идолов, магические сим-волы, записал мысли гностиков об алхимиках Древнего Египта.
Суеверие, магия астрология, гадание - всё это наследие падшего Адама вместе с отцом лжи и его воинством. В Ветхом Завете ясно говорится: «Пусть не найдется у тебя ни человека, проводящего сына своего или дочь свою чрез огонь, ни знахаря, гадателя, ворожея, чародея, обаятеля, вызывающего духов, волшебника и вопро-шающего мертвых» (Втор. 18,10-12). Юнг считал, что бессознатель-ное есть via regia (королевский путь) к достижению unus mundls (единства мира). Так как слова потеряли силу, нам нужны жесты вол-шебников, а наука должна объединиться с алхимией. Одно из уче-ний, «new age-физика», так называемая «голографическая парадигма», настаивает на связи магии, восточного мистицизма и науки. Пророчество Юнга осуществляется и в другом смысле: через «New Age» человечество стремится к unus mundls, миру, который становится всё более похож на гедоническую темницу Великого Инквизитора
Достоевского.
7. Единственный Спаситель мира от греха, смерти и дьявола
есть Христос. Сравнивать Его с идолами или языческими мудрецами, то же самое, что сравнивать жизнь со смертью. Кто не признаёт Христа как Бога (а Запад Его так и не признаёт уже веками), тот сознательно или бессознательно встает на сторону ереси. Для Гессе и Юнга Христос -только герой или символ высокоразвитой личности. Некоторые говорят, что у Юнга в рабочем кабинете было изображение Христа и св.ап.Иоанна Богослова. Но у него были и статуи Будды и Шивы. Не надо забывать, что любимыми символическими личностями гностиков были Христос и св.ап.Иоанн Богослов. Причину этого раскрыл св.мч.Ириней Лионский в своей книге «Против ереси». Гностики верили в существование прабытия, праначала, Бездны. Бёмовский Ungrund через связь с женским началом «Софией» рождает «Ум», равный «Отцу», а с «Умом» якобы рождается Истина. До нее эманируют Логос и Жизнь, праформа цельности; от Логоса и Жизни появляются Человек и Церковь и т.д. - всё по пифагорейским
тетрадям.
Доказывая свои басни, гностики ссылались на Пролог Евангелия от Иоанна, где говорится о Логосе на якобы гностический манер. Св.мч. Ириней Лионский говорит: «Видно, что их учение ошибочно. Иоанн свидетельствует об одном Всемогущем Боге, от Которого всё исходит. Он объявляет Его как Сына Божия, Единородного, как Творца всего, как истинный Свет, который озаряет каждого человека; Он вселился в нас. А они, как слепые, искажают изложение, хотят, чтобы Единородный по очереди был кем-то другим, которого они называют Началом; называют Его то Спасителем, то Логосом, то Сыном Единородным, то Христом - все для того, чтобы постигнуть цельность». (Веруя в конечную цельность, гностики верили и в апокастазис - спасение дьявола и нераскаявшихся грешников вопреки их воле). Св.мч. Ириней добавляет: «Услышьте, безумные! Иисус, Который пострадал за нас. Который вселился в нас, - именно Он есть Слово Божие». Что касается их ссылок на Библию, ясно, что они «придумали себе веру», «охвачены лживым сном, нападают на Писание».
8. Трезвый аскетизм Православной Церкви ведет решительную борьбу со всеми видами мечтаний и снов, которые возмущают ум и сердце человека, повергая его в плен к демонам, ловким обманщи-кам легковерных людей. В житиях святых есть множество приме-ров, когда гордые и неопытные христиане впадали в прелесть, веря видениям от демонов. Нет ничего странного в том, что Юнг и Гессе были в состоянии, которое в Православии называется прелестью, так как жили вне благодатной почвы Церкви; поэтому их религиозные поиски не могли увенчаться ничем, кроме демонических откровений. Странно, что те, кто живет на православном Востоке, принимают их откровения без критического рассуждения.
Здесь надо видеть разницу между мечтой, фантазией и вообра-жением; этой разницы многие современники не замечают, считая, что без мечты нет ничего творческого. Мечта - это не творческое свойство души, основанное на принятии вымышленных, бесполез-ных и вредных картин, приводящее в одно мгновение к психическо-му наслаждению (при том, что ум в таком состоянии не бодрствует). Воображение же - это творческая сила, средоточие души, которая бодрствующим умом воспроизводит картины того, что мы хотим сделать.
Эмиль Золя в одной из своих книг замечает: «Сновидения вредны даже и тогда, когда они превращаются в невинную игру представления. Представления - это идолы, они оказывают влияние на дух. Нельзя допускать, чтобы дух пускался б бесцельную мечту и чувствовал к ней влечение. Это состояние представляет собой пер-вый шаг ко греху, и это именно те сновидения, которые, представля-ясь самыми простыми, приносят больше вреда. Соня - это человек нечувствительный, самодовольный, он занят собой, нерешительный, неспособный быстро реагировать и оценивать ситуацию».
«В настоящее время, - говорит Золя, - почти полностью утеряно соприкосновение с трансцендентной идеей, абсолютной истиной. И вследствие этого разница между сновидениями и воображением не определяется». Сновидения представляют собой фундамент магии, а волшебство - намеренное подстрекание диких мечтаний. Оно вырастает из ненависти к Красоте и Истине и охраняется ритуалами, которые извращают литургию, способствующую смирению и спасению. Поэтому икона- самая чистая, неискаженная форма воображения. Что касается видений, святые отцы рекомендуют следующее:
«Если видение от Бога, нужно считать, что я недостоин его увидеть, а если от диавола, я.не хочу его видеть». Св. Григорий Синаит пре-дупреждает: «Когда, делая свое дело (молясь. —В.Д), увидишь свет или огонь снаружи или изнутри, или какой-нибудь образ, не прини-май его, дабы он не ранил тебя. Не создавай себе иллюзии, не обра-щай на нее внимания и не позволяй уму ее принять». Свт. Феофан Затворник говорит: «Если будете держать у себя картины, то будете молиться мечтам. Есть только один путь - молитва сердца... Вспом-ните сказку про старика, который всегда представлял себе образ Бога. Когда же ему объяснили, что так делать нельзя, он возразил» «Вы отняли у меня Бога». На самом же деле у него отняли не Бога, а его мечту».
Сновидения, по учению Церкви, могут быть откровениями (как чаще бывает) от дьявола, но могут быть и от Бога. Обыкновенно они представляют собой обработку наших дневных впечатлений. От дьявола бывают ложные сновидения, которые смущают человека и отвлекают его от истинной веры. Сновидения от Бога бывают редко, они даются или святым, или закоренелым грешникам. Святым сновидения бывают как откровения о будущем либо о рае, а грешникам - как картины вечных мук, которые ожидают их в аду, если они не покаются. Основное мнение Православной Церкви о том, что касается снов, высказано Иисусом, сыном Сираховым: «Гадания и приметы и сновидения - суета, и сердце наполняется мечтами, как у рождающей. Если они не будут посланы от Всевышнего для вразум-ления, не прилагай к ним сердца твоего. Сновидения многих ввели в заблуждение, и надеявшиеся на них подверглись падению» (Сир.34,5-7). В Древнем Патерике описан случай «великого подвижника», который, к несчастью, верил в свои сновидения. Бесы его обманули, показав ему, что все христиане идут в ад, а иудеи - в рай. И он покинул монашество и перешел в иудаизм, борясь против Христа. Когда же он умер, то пошел в ад.
Юнг утверждал, что нами, сознательными существами, руководит бессознательное, так как бессознательное обладает знанием. Именно оно управляет нами, а не мы им. По Юнгу, архетипы имеют животворный для человеческого разума характер. По его мнению, они имели собственный рассудок и психологическую жизнь. Они -и боги, и демоны, и иллюзии в одном. Юнг сверх всякой меры пре-давался стихии примитивного, анимистического переживания мира, что видно из разговора Мигуэля Серано с его ученицей Рут Бейли. Описывая поведение Юнга в башне в Боллингене. она говорит сле-дующее: «Человек, который лечил душевнобольных людей, привет-ствовал посуду, утверждая, что тарелки и кувшины его «понимают и благодарят». Любимыми его собеседниками были посуда и плитка, с которыми он разговаривал в одиночестве и считал их своими при-ятелями». Он убеждал и Рут Бейли участвовать в этом диалоге... При таком описании психического состояния Юнга благочестивый серб-ский крестьянин перекрестился бы.
<). Человек должен жить в гармонии со своей природой (есте-ством), но не с той природой, которая запятнана грехом Ветхого Ада-ма; он должен жить в Церкви, где эта природа преображается в Новом Адаме - Христе Спасителе. Из утверждения, что человек дол-жен жить по своему усмотрению. Юнг сделал следующее заключе-ние: «Следуй своему разумению, к которому пришел своей волей, благодаря своему опыту, так как это - истинное выражение твоей индивидуальности». Одним словом, как говорил сатанист Алистер Кроули, «делай что хочешь, и пусть это будет для тебя единствен-ным законом». Тот, кто живет в стихии своего падения, действительно, не в состоянии исполнять больше, чем свою волю, ведущую в небытие, к адскому одиночеству. Для человека, обновленного во Христе, предлагается совершенно иное: «Господи, не знаю, чего просить мне у Тебя. Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня более, нежели я могу любить себя» (Из молитвы свт. Филарета Московского).
10. Цель индивидуации - не союз с Богом, а целостность лич-ности. Иоланда Якоби (одна из первых последовательниц и учениц Юнга) говорит: «Любая религия - узкая и догматическая вера, она не подразумевает встречи с Богом». Аналитическая психология счи-тает все вероисповедания идентичными. С психологической точки зрения человек может стать психически уравновешенным и целост-ным, независимо от того, мусульманин он или буддист, иудей или христианин. «Несомненно, существуют определенные формы веры, которые соответствуют природе человека, базируясь исключитель-но на личном рассуждении и чувстве ответственности, которые в будущем поддержат его и усилят в нем чувство уверенности», - го-ворит Якоби. Вот перед нами врата в экуменизм и синкретизм, где нет Откровения Истины как Любви и Премудрости Божией; после-дователи же Юнга уверяют, что все другие религии более истинны, чем христианство, учитывая их психическую уравновешенность. Для православных ясно, что означает: «Веруем во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь». Это значит: мы веруем в Цер-ковь, которая несет спасение, так как Христос - Древо Жизни, без которого мы - сухие ветви, которые ломает сильная нога «князя тьмы».

Сделаем некоторые выводы

Мигуэль Серано, оккультист, друживший с Юнгом в конце его жизни, вспоминает, что в одном разговоре с ним он почувствовал взгляд Юнга «прямо в глаза». У Серано возникло впечатление, что перед ним воплотившийся Абраксас, демон, бывший одним из важ-нейших юношеских символов Юнга. Также он говорит: «Я ощутил внезапный холод, и мне показалось, что я слышу отдаленные голоса, исходящие из этого существа». Дочь Юнга говорила о молнии, кото-рая после смерти отца во время бури ударила в столетнее дерево. Под этим деревом Карл Густав Юнг провел в размышлениях боль-шую часть своей жизни, думая и записывая. Некоторые истолковали это событие прибытием Юнга в «центр космических сил». Алексей Толстой в романе «Князь Серебряный» описывает похожий факт: церковь на дворе Александровской слободы, которую построил Иван Грозный и в которой он со своими опричниками разыгрывал монаха, через год после его смерти была сожжена дотла ударом молнии. Есть ли какая-то связь между этими двумя фактами? Кто знает...
Воплотившийся Абраксас... Филемон... гностик... Человек, уверенный в том, что его жизнью управляет демон, Карл Юнг был пастырем многих душевнобольных. И сегодня он является идеалом для многих европейских и мировых мыслителей и психологов. Св. Иоанн Лествичник говорил: «Нельзя, чтобы лев охранял овец, недопустимо, чтобы тот, кто сам раб страстей, руководил одержимыми страстьми. Ужасная картина - лиса среди куриц. Нет ничего хуже раздражительного пастыря: лиса душит куриц, а он вносит панику в их разумные души и губит их». И еще: «Души кротких людей исполняются знанием, а гневливых- повергаются во мрак и незнание».
Гностическая змея, которую так почитал Юнг, змея из райского сада, конечно же, не может вползти в душу кроткого человека.
То веруя, то не веруя, то пытаясь навязаться учителем и преоб-разить человека, полный сомнений и колебаний, Юнг подтверждает слова ап. Павла: «Если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может» (2Тим.2,13).
Известно, что мы живем в апокалиптическое время, время ложных пророков и ложных христов, которые, прячась под различными личинами политических вождей, волшебников и гуру, книжников и психологов, стараются прельстить и избранных. И это не переход в «эпоху Водолея», что якобы означает мир и гармонию всех вер на земле, но плод конечного отхода от Христа и Церкви, что ведет к самоуничтожению нашего рода, если мы не покаемся и не возвра-тимся в лоно Церкви. Человечество, по Юнгу, поступает безрассуд-но и нуждается в том, чтобы «дотянуть до новой религиозности», религиозности, которая с начала человеческой истории попускает принесение своих собратьев в жертву дьяволу (с 1966 года в США официально существует «церковь» сатаны, и несколько тысяч людей погибают в черных мессах).
Ни по стилю жизни, ни по способу мышления Гессе и Юнг не являются христианскими писателями. Не вдаваясь в причины их личной трагедии (а на Западе бывает трудно или невозможно встре-тить Откровение Православной Церкви), мы утверждаем, что они -язычники, охваченные магическим миропониманием.
В настоящее время человек становится как будто бы более ре-лигиозным. На самом же деле он обращается лицом к некой абст-рактной религиозности, но все менее обращается к Богу Живому. Это явление губительно, поскольку в таком случае человек все бо-лее отдается во власть культов и суеверий язычников. Чудо возмож-но, чудеса происходят и сегодня: человек открывает для себя ду-ховный мир. Но чудо - не критерий истинности. Чудо спасает толь-ко в том случае, когда оно приводит человека ко Христу, когда оно пробуждает в человеке веру в Богочеловека и делает его членом Тела Его, членом Церкви. Целостность, о которой мечтали Гессе и Юнг, не является тем же, что и Бог, и Бог не сравнится с «бессозна-тельным», с пустотой, ничтожностью и хаосом. В вопросе духов-ности нельзя смешивать истину и ложь. Для нас Бог - не нечто не-известное (он неизвестен для западных агностиков и новых идоло-поклонников), а Эммануил, Бог с нами, Распятый и Воскресший Мессия, Чьим Телом и Кровью мы причащаемся; Агнец, который взял на Себя грехи мира. И какая же связь в таком случае существу-ет между Христом и Велиаром, демоном Абраксасом? Какова связь между Его Церковью и идолопоклонничеством старых и новых безбожников?
Припоминая размышления Карла Густава Юнга, Серано заключает: «Возможно, он был волшебником, который, в отличие от святых, не хотел войти в союз с Богом и не хотел достичь Его спокойствия, а ограничился вечным путешествием с несчастьями, которые оно несет».
Мы понимаем несчастье как «не встречу» с Богом (по-сербски) «неерешту»; по-старосербски «срешта» - «встреча»). Это несчастье постигло Юнга, поэтому нет причин вдохновляться плодами его ски- таний, если мы живем в союзе с Господом и прекрасными и чудесными Святыми Его.

Карл Юнг - учитель и пророк движения Новой Эры («Нью Эйдж»)

Идет время, и теперь, в конце XX века, уже Карл Густав Юнг становится кумиром, учение которого поднято на щит современны-ми язычниками. Своим учителем и пророком его считают многие мыслители движения «Нью Эйдж».
Забывшему Христа и Евангелие западному человечеству нельзя было оставаться в настоящем атеистическо-материалистическом состоянии. Душа не терпит пустоты. Если она потеряла Бога, ей нужны идолы; если, как слепая, она не получит света Истины, ей нужен искусственный свет лжи. И действительно, расцвет оккультизма и восточных учений на Западе заменил христианство; в конце прошлого;
и начале нашего века (на основании теософии и антропософии) была создана сатанинская антипятидесятница: для людей, отошедших от Христа, князь тьмы послал злых духов, дабы они были их учителями и воспитателями и вели бы их к вечной смерти. Не случайно XX, век - это век «атомной техники и этики джунглей» (архимандрит;
Иустин (Попович/), и в этом веке сотни миллионов людей погибли в' страшных войнах. Можно сказать, что исполнилось все то, что демон, хвастаясь, сообщил св. Андрею Юродивому, говоря, что в последние дни люди станут хуже дьявола, что маленькие дети злом превзойдут старых людей, и тогда он, лукавый, не будет учить человека ничему - многие будут выполнять его волю сами.
Следовательно, отступничество привело к открытому и желаемому общению с демонами, которые являются в виде духов-проводников или инопланетян. На Западе активно развивается движение «Нью Эйдж», основной целью которого является создание объединенной мировой религии и объединенного государства, и его правителем будет Россия нового времени. Движение охватывает все восточные и оккультные секты, в нем также принимает участие каждый, кого интересует целительство, астрология, магия, гадание на картах Таро и т.д. В движении участвуют экологи, феминистки, го-мосексуалисты, т.е. все те, кто борется за признание исключитель-ности своих прав; есть и ученые, которые говорят, что пришло вре-мя, когда натуралисты должны объединить свои усилия с экстрасен-сами и восточными гуру по требованию «Высшего Разума» с целью перехода человечества в новую фазу эволюции. Откуда приверженцы черпают вдохновение? Конечно, из оккультно-магических сочинений, но и не только оттуда. Есть один очень популярный метод, называемый «канализированием». «Канализировать» - это предос-тавить себя, свою душу, тело, ум в распоряжение какой-то «космической интеллигенции», инопланетянину, духу покойного, который через человека сообщает свои поучения и советы по поводу наступающих времен.
Эти поучения записываются на бумагу или на аудио- и видеокассеты. Из них составляются книги, и ими руководствуются после-дователи «Нью Эйдж». В газете «Лос-Анжелес Тайме» от 5 декабря 1986 года журналистка Линсмит сообщила, что только в Лос-Анджелесе живут более 1000 «проводников» («channels»), через которых духи объявляют миру о новых учениях. В США есть газета «Spirit Speaks» («Дух говорит»), которая посвящена только откровениям духов. Деньги, которые добываются от визитов к «проводникам», составляют сумму от 100 до 400 млн. долларов.
Телевидение постоянно пропагандирует такого рода «духовность». С духами общаются популярные актеры: Майкл Йорк, Линда Эванс, Шарон Глас, Ширли Маклейн. От 600 до 800 человек каж-дую неделю ходят слушать, как из Джека Парсела говорит Лазарис -наиболее популярный в Америке инопланетянин. Неслучайно 67 % американцев утверждают, что они имели такие «сверхчувственные» контакты, а 42 % верят в то, что контактировали с мертвыми. Мода на «канализирование» пришла и в свободомыслящие «церкви», такие, как, например, англиканская. Лаура Камерон Фрейзер, женщина-«епископ» северного Пасифика, общается с духом, который пред-ставляется ей как Иона. Куда ведут последние времена, сообщает нам дух Ментор, который находится в Мередит Лейди Янг и кото-рый уведомил ее, что через 50 лет всех людей будут воспитывать духи с самого детства.
К сожалению, и Югославия находится под воздействием ложной духовности, которую мы вместе с неверием и развратом духа и тела взяли у Запада. В продажу поступают книги, где содержатся учения инопланетян, а также такие газеты, как «Третий глаз», где стесняющимся религии и морально запущенным читателям дают «инопланетные сласти». Всех превзошла третья программа «ТВ Бел-град», которая наполнена астрологией, «пророчествами», оккультными учениями. 31 января 1993 года около 23.00 передачу о канализировании с названием «Нью Эйдж сообщение» вел актер Тели Савалас, который продемонстрировал самые свежие примеры «близ-ких встреч» с инопланетянами. Передачу трудно было смотреть без молитвы. Мы присутствовали при пропагандировании «работы дьявольской» во всей ее гнусности. Конечно, каждый православный человек знает, что эти «инопланетяне» - демоны, которые входят в людей по их собственной воле. Все проводники - либо оккультисты, либо твердо верящие в маленьких зеленых человечков и летающие тарелки, которые также являются одним из видов демонской прелести.
Например, некая Джейми контактирует с двумя инопланетянами -Лиом и Тибетаном, которые вошли в нее, когда она увидела НЛО и позвала гостей из иного мира, чтобы они поговорили с ней. Дерил Анка из Лос-Анжелеса носит в себе духа, зовущегося Башар. Он измененным, нечеловеческим голосом изумляет присутствующих чудесами и призывает всюду распространять его учение. В 18-летней девушке из Аризоны сидит инопланетянин Мина, который твердит, что он прибыл на землю из другого мира, в котором есть бог.
Доктор Девид френинг, один из ученых, владеющих экстрасенсорикой, сообщает, что канализирование -лучший способ общения с инопланетными цивилизациями, так как космические корабли и сигналы с Земли - ненадежная связь.
Самый страшный случай - это случай с Луисом Гаспарету из Бразилии, чей отец был спиритом. В Луиса, когда ему было 13 лет, «вселились» души 44 художников из прошлого - от Да Винчи до Пи-кассо. Он может за 5 минут нарисовать нечто похожее на работы этих известных художников. Когда дух входит в него, Луис весь дрожит и корчится, совершенно теряя понимание окружающего мира. Он может рисовать только в темноте. Демоны для рисования используют обе руки и даже правую ногу этого страдальца, в котором обитает легион бесов, а он говорит, что духи очень симпатичные и что он чувствует радость в их присутствии.
Что же касается основного учения инопланетян, то оно таково.
Человек божествен по природе, и они должны ему это открыть. Иисус - не последний Христос. Цель человечества есть объедине-ние религий и государств; инопланетяне вскоре посетят нас; существует реинкарнация; ради раскрытия своей божественной сущнос-ти нужно заниматься магией и оккультизмом. Тех, кто мешает про-цессу объединения, нужно устранять. Известно, что мешают «хрис-тианские фундаменталисты», т.е. те, кто верует в Бога Троицу и в Иисуса Христа как Единственного Спасителя человека и мира. Кут Хуми, дух-проводник Алисы Бейли, основательницы «Нью Эйдж», сказал ей, что до 2000 года должна погибнуть третья часть человече-ства - все те, кто против объединения, чтобы мир, наконец, объеди-нился в счастье и гармонии.
Что сказать после этого? Человечество приближается ко време-ни антихриста и его ужасного владычества, которое человекоубийца дьявол будет поддерживать всеми средствами. Он будет посылать инопланетян, которые, как мы уже знаем, захватывают души и тела прельщенных. Но демонские интриги немощны перед силою Госпо-да. От нас. Его рабов, требуются осторожность и здравомыслие. По словам св. Антония Великого, «нам не нужно бояться демонских при-видений и не нужно обращать внимания на цх ложные слова». Очень важно, чтобы каждый православный христианин уклонялся от лю-бой оккультной пропаганды, чтобы из-за любой малейшей неосто-рожности не впасть в грех, уверовав в новые «духовные учения», которые часто представляются как христианские. Это значит: не смот-реть телевизионные передачи, которые имеют хоть какую-нибудь связь с астрологией, оккультизмом и т.д.; уклоняться от радиопрог-рамм подобного сорта; не читать такого рода газет, чтобы не прельщаться названиями типа «Новое учение Иисуса Христа», «Курс чудес» и т.д.
Таким образом, мы должны выполнять церковную заповедь, запрещающую чтение еретических книг и внимание к неправослав-ным учениям. Мы должны от всего сердца стремиться наполнять свою жизнь благодатными силами нашей Святой Церкви: постом, постоянной молитвой, святым Причащением, глубоким, искренним покаянием и исповедью. Тогда мы будем в состоянии одолеть иску-шение врага нашего спасения. Вера, Слово Божие, страх Божий, сми-рение, духовная бдительность, молитва, крестное знамение - вот наше оружие в духовной борьбе. Никогда не нужно забывать: Господь Своим ученикам сказал, что Его Именем будут изгонять злых духов (Мк.16,17). По словам свт. Григория Богослова, демоны трепещут при упоминании имени Богочеловека. Он есть Распятый Христос, Которого боятся демоны (свт. Кирилл Иерусалимский). Борясь в ар-мии Небесного Воеводы, Победителя греха, смерти и дьявола, мы, если не будем расслабляться, одолеем любое искушение грядущих дней.

Ответ Церкви на вызов гностицизма

Гессе в «Демиане» и «Степном волке» и Юнг в «Семи наставле-ниях мертвым» не оригинальны. Как мы уже видели. Церкви их идеи были известны еще в первые дни ее существования. Василид бредил Абраксасом и 365 зонами, с помощью которых будто бы сотворен мир; офиты обожали змея, который соблазнил Адама и Еву; каиниты называли первым гностиком Каина, которого наказал «суровый» Бог Ветхого Завета; антитактиты восставали против Творца и Церкви, как института, учрежденного людьми; адамиты ходили обнаженными и пропагандировали «свободную любовь». Все идеи Гессе и Юнга известны нам из истории еретического мышления, создатель которого - дьявол, ненавистник Откровенной истины. С помощью своих духоносных отцов Церковь разобралась с гностическими баснями о «Пятом Евангелии», в котором «иное» учение Христа, о спаситель-ном «знании» для посвященных, об идентичности Бога и дьявола. Один из блестящих умов Церкви, св.мч. Ириней Лионский, ответил на вызов этих язычников еще во II веке. Прежде всего он подчерк-нул, что один и тот же Бог дал оба Завета - и Ветхий, и Новый и что «третьего» завета, «завета Духа Святого», не будет, потому что союз установлен с Отцом через Сына Божия в Духе Святом. Этот союз вечен и неизменен. Правда, гностики для доказательства своих тезисов пользовались Священным Писанием, но их истолкование было вольным и с многочисленными ошибками. Настоящее толкование Священного Писания дано Церкви. По мнению св.мч.Иринея, Кни-гу книг нужно читать вместе с епископами и священниками, со свя-тыми отцами, которым само Слово Божие толковало Откровение.
Настоящий гностик («гностик» - знаток) - только тот, кто пребывает в Церкви и причащается Святых Христовых Тайн. Его знание дано Небом; это эпигноза, сверхзнание. Он в состоянии критически судить о ложных учениях падшего мира и избегать их сетей. Православный христианин может судить язычество, которое более чтит тварь, чем Творца; иудаизм, чьи последователи не пожелали принять благую весть свободы и истинного Мессию; маркианитство, которое учит, что существует два «бога», а Христа, Распятого и Воскресшего, называет «видением»; валентинианство и другие секты «извращенных гностиков», последователей Симона волхва... Он обо всем и всех судит (не осуждает их, а проверяет их учение Истиною, которая есть Церковь Божия), а его никто и ничто не может судить, кроме милостивого и человеколюбивого Спасителя. Господь Иисус для православного человека есть все знание и познание Творца и твари. Он взял на Себя нашу немощь, на ослике вошел в Иерусалим, и Его повели, как Агнца на заклание; Он распростер руки Свои на Кресте и поразил духовного Амалика-диавола, собрал воедино де-тей Божиих, открыл нам Отца и послал Святого Духа; Он вновь при-дет со славою, чтобы судить живых и мертвых, а день суда будет пылать, как печь (См.: Мал-IV,). Он убьет безбожников дыханием уст Своих и соберет пшеницу - праведников - в житницу Свою. Он и есть истинный Бог и истинный Человек, а не видение; Его ребра были пронзены. Его кровь текла, Его тело было похоронено, Он вос-крес из гроба...
Истинным знанием является также и учение Апостолов и древ-нее учреждение Церкви во всей вселенной, и апостольское преемничество в рукоположении епископа и священника, такое же истинное, как истинно и Священное Писание. Все еретики - это «сатанинская синагога» и обладатели ложного знания. Единая истинная и животворная вера, которую Церковь приняла от Апостолов и передает своим детям, «канон истины, которую мы приняли через крещение», «совокупное тело Истины» - вот что отличает христианина от так называемых мудрецов этого мира. Среди них гностики - самые по-терянные и самим себе непонятные «учителя»; одни утверждали, что Иисус некоторые слова говорил от Плиромы, другие - от Демиурга, третьи от Хороеа, а четвертые - от Софии; как будто Он в одно и то же время может быть и совершенным, и несовершенным, и Премудростью, и невеждою... Так всегда бывает, когда критерием истинности становится гностическая ученость, а не Богочеловек,
Но основная разница между последователями Христа и гностиками антихриста вера в то, что содержится в Священном Предании Православной Церкви, в причащении животворной Пищи Вечности, которой нету еретиков, т.к. они считают, что им это не нужно, потому что у них есть «спасительная информация». Что касается нас, христиан, то св.мч. Ириней Лионский говорит: «Наша вера  в согласии с Евхаристией, а Евхаристия утверждает нашу веру». Он свидетельствует, что тот, кто не вкушает Тела Сына Человеческого и Его Крови, какое бы он ни имел «знание», лишен жизни. Господь наш Своею собственною Кровью искупил наш грех и отдал Душу Свою за наши души и Тело Свое за наши тела, и излил Дух Отца с целью соединения и единения Бога и людей, низведя Дух Бога в людей и возведя Своим воплощением человека к Богу; при этом еще Своим присутствием действительно дал нам бессмертие через соединение с Ним - и, таким образом, уничтожил все еретические учения.
Этот критерий отличия Истины от лжи остается актуальным до последнего времени, и на Страшном Суде будет актуален, потому что не всякий, кто взывает к Господу, будет на самом деле взят в Царство Божие, а только тот, кто выполняет волю Отца Небесного. Православные не должны дрожать перед мудростью этого мира, ко-торое есть безумие перед Всевышним, а должны Христом проверять духов - от Бога они или нет. Если художник, писатель, ученый, философ или психолог находится в прелести или в ереси - его слово и дело есть хлеб смерти. Зачем тогда питаться хлебом смерти, если у нас есть Пища Вечности?
Утверждение, что нужно от светских наук и философий взять все хорошее, можно часто услышать от православных, особенно в наше время. Еще святой Иустин, философ и мученик, говорил: все хорошее, что есть у язычников, принадлежит нам, христианам. Все это так, но в вопросе выбора и определения полезности нужна особая осторожность и разборчивость. Беседуя с христианской молоде-жью о чтении языческих писателей и мыслителей, свт. Василий Ве-ликий обращает внимание на тот факт, что духовная наука - плод, а светская -листья. Светское должно подчиниться духовному, ибо мы стремимся к Вечному благу. Не надо читать всех светских поэтов, а только тех, которые приносят пользу и поучение, тогда как других нужно избегать, заткнув уши воском духовной аскезы, чтобы не слы-шать дьявольских голосов сирен, соблазнительных ложных учений (к сожалению, у нас самыми популярными являются именно мифы и басни Юнга и Гессе, их празднословие). Вследствие извращеннос-ти языческой «догматики» ее этика не может быть истинной, поэтому у язычников в лучшем случае мы видим очертания добродетели, а у наших Святых Отцов учимся самой добродетели.
Новое язычество.
Св. Иустин, философ и мученик, говорит: «Все, что сказано и открыто философами и законодателями, сказано и открыто согласно мере, в которой Слово (Логос) обитало в них и в которой они Его созерцали, а так как они не знали всех свойств Слова, Которое есть Христос, то они часто противоречили сами себе». Конечно, здесь говорится о признаках Христа до Его Воплощения, когда человече-ство Его жадно ждало.
Современное язычество, которое представляют Юнг и Гессе, -это плод восстания против Спасителя и нового самообожествления человека. Оно ведет не к Христу, а к антихристу. Дух старого языче-ства, изгнанный из человечества жертвою Христа на Кресте, вернул-ся с семью другими духами; и вот - нынешнее состояние сознания общества на Западе, да и во всем мире, хуже прежнего.
Теперь надо быть более осторожными и избегать прелести и лжи в произведениях новых языческих мыслителей, руководству-ясь предупреждением св. Феофила Антиохийского: «Как смерто-носный яд, смешанный с медом или вином, всю смесь делает опасной и неупотребительной, так и их красноречие становится напрасным трудом или, лучше сказать, губительным для тех, кто ему верит». В «Слове против эллинистов» Татиан доказывает, что язы-ческие мыслители были людьми, которые не в состоянии жить возвышенным учением о добродетели. Диоген хвалился своей жизнью в бочке, а умер от переедания. Аристип вел себя распутно. Гераклит гордился знанием и мистифицировал происхождение своих произведений, а умер, обложенный навозом, веря, что так он вылечится. Эмпедокл поскакал в вулкан Этну, думая, что он бог, который вознесся. Конечно, он сгорел. (Добавим: Юнг считал себя мудрецом, а слушался злых духов, писал под их диктовку, совершал магические обряды, разговаривал со сковородкой и кастрюлей, посылал своих пациентов к астрологу...). Поэтому Татиан говорит язычникам: «Пусть вас привлекают велелепные собрания философов, которые вообще не философы, которые сами себе противоречат и болтают без умолку, что им придет в голову». Настоящие философы есть те, кто живет добродетелью, христиане, слуги Логоса.
 Зачем мы, православные, должны черпать свое вдохновение из / старого и нового язычества, если имеем живую воду Святых Отцов?
Почему мы должны питаться «рожцами» (Лк.15,16) ненадежной на-> уки и философии, если слуги нашего Небесного Отца имеют хлеба в \ избытке? Почему мы не следуем Божественному свету во тьме свое-го падшего разума? Святоотеческое богословие есть целостное, бла-гое мировоззрение, которое охватывает все, Здесь и онтология, и гно-сеология, и антропология, и социология, это наша аскетика и наша этика. Здесь, конечно, и наша психология, неотделимая от открове-ний святых подвижников Православной Церкви. После папского от-ступничества все богоискатели, мистики, писатели несчастного За-пада находятся в большей или меньшей прелести. Они скитаются лабиринтами мечтаний и воодушевляются миражами духовности, ко-торые видятся им в пустыне их ереси. Это довело до крика ученого безумца Ницше; «Последний Христианин умер на Голгофе!..» На Западе не нужно искать духовность. Глубину нужно искать у прп. Макария Великого, прп. Иоанна Лествичника, св. Иоанна Дамаскина, прп. Симеона Нового Богослова... Разве не лучше жить по их за-ветам, в гармонии со своими возможностями, читать святых отцов, Священным Писанием кормить людей голодных и жаждущих Бога Живого, чем довольствоваться мудростью, которая есть безумие перед Богом? Разве не полезнее житие прп. Серафима Саровского, чем собрания сочинений Фрейда Юнга и Гессе? Нельзя забывать, что читать святых отцов - значит дышать Духом, которым дышали Отцы, читать безбожные и еретические книги значит соприкасаться с мнением страстных, духовно обманутых людей, чуждых небесной логике Креста. Поэтому Святая Церковь прёдупреждает: «Еретические книги не читать», «Мы должны следовать Святым Отцам, чтобы стать их учениками, чтобы от них получить учение об истинной жизни, о спасении души, при этом мы должны знать, что потеряем благосклонность этого мира и что в этом мире станем изгнанника-ми», - говорит отец Серафим (Роуз), выдающийся ум американского Православия. Изгнание необходимо, потому что мы не отсюда, а с Неба, из Небесного Иерусалима. Но нам, грешным и слабым, отече-ство - Царство Божие, а не домыслы пустословных языческих «муд-рецов».
Заключение

Только два пути открываются перед человеком с момента его рождения, когда он Божией любовью приведен из небытия в бытие. Каждый человек свободно и осознанно выбирает один из них: это путь жизни - или путь смерти, путь созидания - или путь распада, путь истины - или путь лжи, путь Логоса - или путь бессмыслицы. Одним словом, путь спасения в Церкви, путь Святой Литургии - или путь утопии.
С момента, когда человек по собственной воле отпал от Бога Живого в смерть, покушаясь тварью заменить Творца, одним веч-ным соблазном удерживаем он от возвращения к Дому Отчему - соблазном утопического, магического мышления. Человек сам желает быть богом, хочет и себя, и тварь воскресить своими силами, хочет быть бессмертным, хотя тяжело болен смертью, хочет, чтобы магический «океан блаженства», океан безличной «самой неизменной гармонии» исцелил сущность человеческую, разбитую на осколки... Он отказывается быть священником и богословом, а желает быть магом и каббал истом.
Человек не хочет признать, что он прах и пепел, он считает себя мудрым без Бога. Признай он себя прахом и пеплом, возопил бы, как разбойник, распятый рядом с Христом, и мог бы исправить, изменить свою человеческую природу и, подобно тому разумному разбойнику, наследовать Жизнь Вечную. Полагая, что он мудр без Бога, человек становится рабом праха и пепла и, веруя, что нашел эликсир вечности, повергает себя вечной смерти. Он перестает быть богословом. а становится технократом, перестает измерять действительность Христом, а всматривается в нее своим собственным светом и светом диавола, который есть тьма.
Воистину, воистину - это знает любой православный христиа-нин  от этого, и только от этого происходит все самое страшное зло, которое на протяжении всей истории человечества скрывалось под маской самых высоких идеалов: иметь религию без Бога; наслаж-даться царствованием на небе и земле, без Царя над царями; иметь похоть к твари вместо любви к Творцу. Все это от гордости, греха, берущего свое начало от Денницы - Люцифера, превратившегося в темного, языческого, злобного сатану, от первого греха, из-за которого Адам был изгнан из рая... Гордость - это самый страшный грех, так как гордостью человек лелеет свое «я», впадает в состояние са-моэротизма, ищет в себе источник и способ вечного существования;
становится букашкой в винограднике самообмана, желающей признать свое состояние как духовно здоровое. Гордость - это слепота, которая верит в свою зрячесть; бессловесность, считающая себя Логосом света; ненависть самодостаточности, которая презирает Бога Любви...
Два пути открываются перед человеком - путь святости и,путь утопии. Одно из высших достижений церковного соборного познания действительности есть смирение, осознание своей бренности и ограниченности, и молитва к Безграничному и Вечному Богочелове-ку. На уровне же утопии - гордость, которая не признает своей огра-ниченности и которая ошибочно, во тьме падения замкнутого на себе «я», хочет отождествиться с космосом. Литургия есть истинное про-свещение человека, так как в ней через причащение Логосом Божиим вся наша тьма просвещается Святой Троицей, в то время как уто-пический путь зиждется налюциферском посвящении и ложном гнозисе, которые тешатся иллюзией - сделать нас всемогущими (а все-могущ только наш пресмиренный, до Жертвы на Кресте смиренный Христос)... Церковь есть «столп и утверждение Истины» (1Тим.3,15), в которой Господь Иисус Христос - «путь, истина и жизнь» - Тот, Который приносит и приносится в жертву. Священник и Агнец; утопия же - отсутствие пути, ложь и смерть, так как в ней человек заод-но с дьяволом, с тем, кто хотел бы властвовать над всей тварью.
Зная все это и по мере веры переживая это на собственном опы-те, мы должны осознавать, что на нашей скованной грехом планете нет ничего «нейтрального»; все это через нас определено для Христа или для антихриста, для небес или адской тьмы. Люди должны знать, что они ответственны перед Богом и перед тварью. В день Второго Пришествия Агнца Божиего каждый Человек будет давать ответ за каждое пустое, бессмысленное слово, за каждую злую, не исповеданную мысль. Таким образом, без правой веры мы не сможем угодить Богу. А первое, основное, самое важное дело Божие -верить в Небесного Отца и Сына Его Единородного, в Котором со-средоточено спасение всех людей - от Адама до последнего рожден-ного на земле. Вера жизни и света это Православие, верное, истинное прославление Бога в Троице. А вера, в которой много беспутного, ошибочного, - это ереси, неправда, прославление зла. Дьявол, отец лжи, — в то же время и человекоубийца по природе своей. Он и человека убивает ложью, ложной верой и неверным толкованием Евангелия.
Именно поэтому Господь заповедал нам быть мудрыми, как змеи, и беззлобными, как голуби. Беззлобность - это условие наше-го целомудрия, а без целомудрия мы не можем быть чадами Божиими... Что касается змеиной мудрости, то она имеет двойственную природу: во-первых, когда кто-то хочет ее убить, змея прячет голову;
во-вторых, когда она хочет скинуть старую кожу, то протискивается через узкие места. А это, по учению святых отцов, значит следующее: если хочешь наследовать Царствие Божие, от всех соблазнов и ложных учений храни свою голову - святую и непорочную православную веру, которой тебя напитала твоя Матерь Церковь; а затем -иди узким путем смирения и самоотрицания, дабы искоренить в себе ветхого, от греха прогнившего человека и просветить его в нового, во Христе воскрешенного сына Божиего по благодати. Голова нашего спасения должна быть чистой, никем и ничем не замутненной, открытой Святыне Божиего Откровения. Для нее мы живем и умираем, ею охраняемся и обороняемся.
Наши дни апокалиптичны по двум причинам. Первая и основ-ная: умножилось беззаконие, и охладела любовь многих (Мф.24,12), а без любви трудно найти и принять Истину. Поэтому и умножилось количество лжепророков и лжехристов, которые ведут людей в смерть и небытие, - это другая причина апокалиптичности нашего века (Мф.24,24). И эти апокалиптические дни требуют от нас трезвости, проницательности, бдительности, чтобы нам не быть обманутыми, принимая рог за свечу, а желаемое — за действительное. Это значит, что нужно бдеть и молиться, внимательнее относиться к себе и сво-им поступкам, а особенно - к ложным учениям, которые распрост-раняются с молниеносной быстротой. И при этом нужно знать: ни-когда еще ложь не была так искусно замаскирована и сладка, как в наше время. Она сегодня везде: в политике, в искусстве, в медицине. Есть она и в нас. И очень тяжело ее распознать, столь красиво замаскированную, если не иметь перед собой Священного Предания Церкви. А так как Бог благословил нас знанием вскрывать ложь, то мы обязаны оповестить об этом наших близких, чтобы и они могли уберечься от ложных пророков - волков в овечьей шкуре. Но пусть это наше предупреждение не будет назойливым и громогласным. Как говорит свт. Иоанн Златоуст, «наш долг - не убеждать слушающих, а лишь дать им совет. Наше дело - предложить этот совет, а последовать ему или нет - уже их дело».
Мы рассмотрели здесь взгляды Германа Гессе и Карла Густава Юнга, которые, по нашему твердому убеждению, для человека духовно вредны. Им двоим, как и многим великим умам Запада, не были открыть глубины Божественного Откровения, данного Церкви. вот как говорил св. Лев Великий, папа Римский: «Тот, кто не станет учеником Истины, станет учителем заблуждения». Пойти за Гессе и Юнгом - сойти с пути истинного, ведущего в Жизнь Вечную. Это не значит, что мы судим Гессе и Юнга, как людей, как ико-ну, как образ Божий: существует один Праведный и Человеколюбивый Судья - Распятый и Воскресший Спаситель. Показывая их ошибочные убеждения, мы придерживаемся правила, которое изрек свт. Иоанн Златоуст, патриарх Константинопольский: «Еретические догматы, противные тем, которые исповедуем мы, нужно предавать анафеме, безбожные догматы нужно разоблачать, людей же - щадить и молиться об их спасении».
В заключение прошу читателя еще раз простить ошибки и недостатки нашего труда и помянуть перед Господом Человеколюбцем грешного Владимира Димитриевича.
Конец и Богу слава!

По книге Владимира Дмитриевича В ПЛЕНУ ГЕРМЕТИЧЕСКОГО КРУГА.     О психологии Карла Юнга и прозе Германа Гессе.
Материал подготовлен: А Н. Марченко, кандидатом философских наук А. В. Ситниковым, кандидатом филологических наук Н.И.Россомагиной, а также благодаря ценным замечаниям кандидата психологических наук Ф.Е.Василюка, добрым советам и поддержке в работе доктора филологических наук, про-фессора МДА М.М Дунаева, доктора философских наук, профессора МГМА им. Сеченова И.В.Силуяновой.